ПЕРВООТКРЫВАТЕЛЬ ПОНЕВОЛЕ

…В 1468 году “во вторую неделю осени” Афанасий Никитин пошёл за три моря. Он вообще стал первым европейцем, достигшим Индии, и был, как известно, сыном тверского крестьянина. Никитин достиг Индии за двадцать пять лет до Васко да Гамы, хотя португальцы хорохорятся и ничего не хотят и знать ни про какого Афанасия. Если бы о существовании Никитина ведал Колумб, то точно ему позавидовал бы, поскольку шёл как раз в Индию, но попал в Америку, где в 2020-м памятники ему поснимали всякие болваны от власти, в частности бывший мэр Чикаго Лори Лайтфут.

А теперь – внимание! В советских школьных учебниках Никитин представлялся как великий первооткрыватель. На самом деле Афанасий, покинувший свою деревню в 1438 году, стал не ахти каким купцом и предпринял свое “Хождение за три моря” исключительно в коммерческих целях, причем вынужденно. Он бы очень удивился тому, что про него пишут до сих пор.

Сам Никитин называл свое путешествие “грешным”. Оно бы и не случилось никогда, если бы “первооткрывателя” не обокрали астраханские татары в устье Волги, куда он приехал торговать. Чтобы не возвращаться назад с пустыми руками и не вызвать гнева великого князя Михаила Борисовича Тверского, снарядившего его в командировку, Афанасий Никитин, соображавший в географии приблизительно как упомянутый выше Джордж Буш-младший, решил пробраться в Индию, чтобы – внимание – продать своего жеребца и на вырученные деньги купить “нужных на Руси товаров”.

Шел Афанасий долго, по пути был бит неоднократно людьми и однажды молнией, басурманы намеренно отправляли его неверными дорогами, но все же дошел. Жеребец к тому времени выглядел уже неважно, так что единственная торговая операция, которую удалось провернуть в Индии незадачливому купцу (а жеребца он продал за 68 “футунов”), принесла не доход, а убыток.

Все оставшееся время – четыре с лишним года! – Никитин мечтал вернуться домой и выбирал короткий путь. В итоге через Персию и Трапезунд он выбрался к Черному морю, попал в Феодосию и оттуда потопал в родную Тверь, но умер по пути под Смоленском.

Написанные им заметки подобрал какой-то московский купец, передавший их дьяку Василию Момыреву, который внес их Летописный свод 1474 года. В 1818 году Николай Карамзин обнаружил оригинал в архиве Троицко-Сергиевского монастыря и опубликовал отрывки в 4-м томе “Истории государства российского”. А полностью “Хождение за три моря” (в оригинале, кстати, “Хожение”) издал крупный российский библиограф и историк Павел Строев в 1821 году.

Читая эти строки, проникаешься сочувствием к несчастному Афанасию:

“Познакомился я со многими индеянами и объявил им о своей вере, что я не басурманин, а христианин, и оне не стали от меня скрывать ни об еде своей, ни о торговле, ни о молитвах и жен своих от меня не прятали; я расспросил всё об их вере, и они говорят: веруем в Адама, а Бут – это Адам и род его весь. Вер в Индии всех 84 веры, и все веруют в Бута, а вера с верою не пьет, не ест, не женится. И тут есть Индейская страна, и люди все ходят наги, а голова не покрыта, а груди голы, а власы в одну косу заплетены, а все ходят брюхаты, а дети родятся на всякий год, а детей у них много. А мужики и жонкы все нагы, а все черны. Яз куды хожу, ино за мною людей много, да дивуются белому человеку. О, благоверные христиане! Кто во многие земли часто плавает, тот во многие грехи впадает и веры лишается христианской. Мне, рабу Божию Афанасию, сгрустнулось по вере: уже прошло четыре Великих поста, четыре Светлых воскресенья, а я, грешный, не знаю, когда Светлое воскресенье, когда пост, когда Рождество Христово и другие праздники, ни середы, ни пятницы; книг у меня нет: когда меня пограбили, то и книги у меня взяли; я с горя пошел в Индию, потому что на Русь мне было не с чем идти, не осталось товару ничего. Уже прошло четыре Светлых воскресенья в басурманской земле, а христианства я не оставил: дальше Бог ведает, что будет. Господи, Боже мой! На тя уповах, спаси мя! Пути не знаю, как выйти из Индостана; везде война! А жить в Индостане – все истратишь, потому что у них все дорого: я один человек, а по два с половиною алтына в день издерживаю, вина и сыты не пью…”

А. Марков.