ОТ РЕКИ ДО МОРЯ И ДАЛЕЕ ВЕЗДЕ?
1. “Нас не коснётся…”
В следующем году исполнится 100 лет со дня первого Парада Дня благодарения, проводимой американской розничной сетью Macy’s. Начинался, он правда, в Ньюарке, но давно уже перебрался в Манхэттен, и каждый год в праздник на него собираются миллионы американцев со всей страны и он транслируется NBC с 1953 года с высочайшими рейтингами. В этом году парад впервые был прерван: пропалестинские демонстранты, лишь ничтожная часть которых была палестинцами, приклеили себя к асфальту на углу 6-й Авеню и 45-й улицы, обливали друг друга бутафорской кровью, скандировали антисемитские лозунги и кричалку про реку и море, а двое из них держали плакат, который вы видите в качестве иллюстрации к сегодняшнему материалу. Плакат требовал “Свободу Палестине и… планете”. То есть, просто призывал к освобождению планеты Земля от евреев. Прямым текстом. В прямом эфире. В центре Манхэттена. Разумеется, их “страшно наказали”. Тридцати демонстрантам были выданы повестки о нарушении общественного порядка, а четырем предъявлены уголовные обвинения в “сопротивлении аресту”, “воспрепятствовании деятельности государственных органов”, “незаконном проникновении на территорию” и “нарушении общественного порядка”. О разжигании ненависти в отношении конкретной этнической группы и речи не шла, хотя впервые в национальному телевидению показывали плакат, призывавший к уничтожению евреев во всём мире.
Еврейские организации отреагировали стандарно. Перечислю, что их “охватило”: “удивление”, “разочарование”, “горечь” и “грусть”. Да, ещё, конечно, “возмущение”. Но не гнев и не ярость. И ни одному из 37 конгрессменов-евреев не пришла в голову мысль если не потребовать чрезвычайного заседания обеих палат, а хотя бы созвать пресс-конференцию – и не только в связи с этим беспрецедентным в 247-летней истории США фактом открытого подстрекательства к истреблению евреев, но, в основном даже из-за того, что он, этот факт, был воспринят обществом… НОРМАЛЬНО. По сравнению 31 января 1933 года, на следующий день после того, как назначенный рейхсканцлером Веймарской республики Адольф Гитлер впервые публично призвал к освобождению мира от евреев, те же американские еврейские организации отреагировали стремительно: они испытывали идентичные сегодняшним эмоции – и удивление, разочарование, и горечь, и грусть, и, конечно, возмущение. Возмущались тихо: “Это политика… Нас не коснётся…” И вскоре начался Холокост…
2. “Лёва, вас ударили, а вы не реагируете!” – “Это я не реагирую? А кто упал?!”…
А старшие внуки задают вопросы. Я не знаю, что им отвечать. Вроде бы, эта страна – до сих пор лучшая. Ну как лучшая – сильная, удобная, комфортная, сытная. Но какая-то скоропортящаяся: подгнивает прямо на глазах. В контексте нашей сегодняшней темы замечу, что даже Египту понадобилось не 247 лет, а две тысячи, чтобы там зародилась и окрепла идея окончательного решения еврейского вопроса и начались призывы подобные тому, что мы видели в минувший четверг в Манхэттене. Большая часть современной антисемитской аргументации происходит от предрассудков античного язычества, одним из центров которого являлась Александрия, примерно около III-II веков до рождества Христова. А первым теоретиков антисемитизма был египетский жрец Манефон, живший при Птолемее II Филадельфе (285-246 годы до нашей эры). Он тоже однажды вышел на площадь и предложил избавиться от “неверных”, “коварных”, “приносящих беды”, обещая александрийцам и всему Египту наступление немедленного благоденствия. И первый в мире еврейский погром произошёл именно там, в Александрии, в 38-м году до нашей эры, в память о покойном к тому времени Манефоне, правота которого была доказана временем. Претензии к евреям были следующими: богатство, человеческие жертвоприношения неевреев, двойная лояльность, надменность, склонность к сатанизму, способность наводить порчу, а также организация голода, засухи, эпидемий, холода, жары, потопов, землетрясений и затмений. Этот список практически не претерпел никаких изменений к концу ноября 2023 года.
Мои внуки, если, конечно, всё сложится относительно благополучно, должны стать новыми американскими евреями. Могущими за себя постоять. Их родители, приехавшие из СССР или появившиеся на свете здесь, всегда думали, что они – просто американцы. Но антисемитизм, нынешним лесным пожаром охвативший всю территорию Соединенных Штатов в считанные дни, показал: нет-нет, они – евреи, они всегда оставались евреями, которым завидуют, которым плюют в спины, которых ненавидят. Просто американскими. Как мы, прежде советскими.
Ну а с внуками-то что? Возможен, конечно, вариант, при котором они смешают кровь в браке или уйдут в буддизм. А что – ушёл же в него и сделал отличную “карьеру” великий кришнаитский гуру Раднатха Свами, любимый ученик, простите, Бхактиведанты Прабхупады, один из духовных лидеров Международного общества сознания Кришны и основателем Храма Радхи-Гопинатхи в Мумбаи, который родился в Чикаго, а вырос в моём Хайленд Парке под именем Ричарда Славина и которому во время недавних пропалестинских шествий в том же Мумбаи без конца припоминали его еврейское происхождение, так что последователи удесятерили охрану. Выходит, и буддизм – не выход, если люди разных каст, образования, достатка, ищут вечно виноватых в их несчастьях. Да и смешанные браки тоже, как показал европейский опыт 85-летней давности.
В 2007-м году мой тогдашний сосед Гэрри (еврей-врач-радиолог очень высокого достатка, живший в доме с собственным пляжем у озера Мичиган) вкопал рядом со своим домом табличку: “Нам нужны перемены!” перед первым избранием Барака Обамы. На мой преисполненный искреннего удивления вопрос: “Какие перемены нужны конкретно тебе?” пробормотал нечто невнятное про непредсказуемость Джона Маккейна (если покойный Маккейн был “непредсказуемым”, то кто тогда Дональд Трамп?!). В 2020-м Гэрри установил на лоджии картонную фигуру тогдашнего мэра Лори Лайтфут и вкопал другую табличку: “Чёрные жизни имеют значение”, надеясь, что когда эти взволновавшиеся жизни пойдут крушить и грабить, то оберег отведёт угрозу (они, впрочем, удовлетворились разграблением дорогих магазинов в даунтауне). Я в шутку тогда посоветовал ему в таком случае снять мезузу с дверного косяка, но он безо всяких шуток снял её две недели назад (мы периодически созваниваемся), потому что решил, что это традиционнное средство защиты и предотвращения катастрофы может в сложившейся ситуации её как раз и привлечь. Подобное тоже происходило когда-то в Берлине, Варшаве, Амстердаме, Риге, Париже и других европейских городах. И никого не спасло.
3. Краткая история вопроса
Меня подмывает начать с того, что евреи, собственно, и открыли Америку, поскольку абсолютное большинство ребятишек, составивших экипажи трех каравелл марана Колумба, были евреями, бежавшими от “любви” и указов Изабеллы и Фердинанда Кастильских. Но этим ключом не откроешь замок от ларца, в котором, быть может, хранится ответ на вопрос, вынесенный в заголовок. Те евреи были сефардами, частью смешались с коренным населением Багам, Доминики и Гваделупы, частью вернулись в Европу и разбежались по ней, но в любом случае никакого отношения к евреям будущих Соединенных Штатов не имели. Поэтому для начала – краткие историческая и статистические вводные о тех, кто имел.
Интересующие нас евреи – и тоже сефарды – прибыли на территорию нынешних Штатов в колониальный период. Хроники указывают, что крупнейшим еврейским центром в начале 19-го века был город Чарльстон в Южной Каролайне. А потом в Америку потянулись ашкенази и к 1880-му году численность еврейского населения составляла уже четверть миллиона.
Сефарды говорили по-испански, а ашкенази – на идиш. Они приняли участие в Гражданской войне. Есть такой американский историк – Дональд Альтшулер, так он пишет, что семь тысяч евреев воевали на стороне Союза, а три тысячи встали под знамена конфедератов. Альтшулер сообщает, что при выборе сторон евреи руководствовались принципами “локального патриотизма”, присоединяясь к преобладавшим в том или ином штате настроениям. Ничего удивительного: приспосабливаемость – это в генах. Она помогала евреям выживать задолго до битвы за залив Мобайл. Из упомянутых десяти тысяч, участвовавших в войне, погибли чуть более 600 человек.
Но настоящему серьезному проникновению евреев в США эта страна обязана государю императору Александру Третьему, при котором погромы в России превратились в национальную забаву (именно на него покушались Александр Ульянов и его ребята из террористической фракции “Народной воли”, правда, не из-за погромов).
Европа прощалась со своими евреями без слез, услужливо помогая грузить узлы на пароходы. Те, кто уехать не мог или не хотел, старались вовсю: ими были изобретены граммофон, железобетон, двигатель внутреннего сгорания, марксизм… Но их по-прежнему не любили. И они продолжали уезжать.
Главным отличием и, быть может, в каком-то смысле главным преимуществом евреев, переселявшихся в Америку в 19-м и начале 20-го веков (и, разумеется, позднее) от всех других этнических групп, являлось отсутствие даже мыслей о возвращении туда, откуда они приехали. Любой итальянец мечтал вернуться, образно говоря, в свою Флоренцию, каждый ирландец хранил память о заливных лугах под Дублином и знал, что может, если захочет, поехать назад. Еврей ехать назад сначала не хотел (какой идиот будет мечтать о возвращении к погромам?), а потом и не мог (СССР отбирал гражданство).
К тому же – никакой дискриминации! Тем и прекрасны США – индейцев никто не спрашивал, остальные – сами иммигранты. Каково же было удивление евреев, когда медицинский факультет Корнелльского университета сразу после Первой мировой войны ввел квоту на прием студентов-иудеев! Напрасно адвокаты в суде приводили в качестве аргумента слова основателя университета Эзры Корнелла: “Я желаю основать учреждение, где любой может найти себе обучение в любой области знаний”.
– Вот мы и хотим, чтобы “любой” мог поступить к нам, – оправдывались деканы. – А то половина всех студентов – евреи…
Квота сохранялась до Второй мировой войны. Более того, примеру Корнелльского университета последовал другой из Лиги плюща – Гарвард, здесь количество студентов-евреев сократилось с 35 до 4 процентов. Кстати, только те, кто не знает истории, удивляется цунами антисемитизма, прокатившимся после 7 октября по университетам Лиги Плюща. Он там живёт в каменных стенах легендарных аудиторий в виде плесени и патогенных бактерий, вызывающих неизлечимое это заболевание.
Но, как любила говорить Голда Меир, “пессимизм – это роскошь, которую евреи позволить себе не могут”. Американская их разновидность стала поступать в другие университеты и основывать свои собственные. Любовь и преданность к новой стране они доказывали делом и, не обращая внимания на периодически проявлявшуюся предвзятость (вернее, принимая ее за историческую данность) играли и сыграли заметную роль в её превращении в страну-гегемон. Но на каком-то этапе сильно расслабились…
(Окончание в следующее воскресенье, а с понедельника по субботу читайте на наших фейсбучных страничках и сайте www.svet.com ежедневные утренние сводки “Коротко и ясно”).
Александр Этман.