Главный библиотекарь Норсбрука (Иллинойс) сообщила членам совета директоров, что библиотека получила 8000 электронных писем и сотни телефонных звонков с просьбой отменить запланированный показ документального фильма, рассказывающего о двух молодых американских евреях, посетивших Израиль, где их озарило. Многое они поняли и снялись в фильме. Инициаторы показа – некоммерческая организация “Еврейский голос за мир” и две другие еврейские организации, заявили, что цель показа – “открыть дверь для сложных и необходимых разговоров, которые должны вести одураченные американские евреи”. Другая группа – Chicago Jewish Alliance – обвинила фильм в “еврейском антисемитизме” и организовала кампании в социальных сетях с целью не допустить его показа. И своего добилась.
Речь идёт о фильме “Израилизм”, который возмущается тем, как Израиль обращается с палестинцами, а также освещением истории и сегодняшнего дня израильско-палестинского конфликта среди американских евреев. Два первосортных кретина – режиссёры Эрин Аксельман и Сэм Эйлерцен (на снимке, девушка, я так думаю, слева, хотя и не уверен, но вообще не в этом дело, мы не гомофобы) нашли ещё двух первосортных кретинов – Симону Циммерман из Лос-Анджелеса и Эйтана (решившего скрыть свою фамилию) из Атланты и рассказали их истории.
Симона поведала, что в детстве и юности была “охмурена” ложными представлениями об Израиле, евреях и палестинцах, но съездив туда впервые, прозрела и, будучи студенткой Беркли, начала бороться против сионизма и в конце концов соучредила IfNotNow – преимущественно еврейскую группу, выступающую против “позорной оккупации и геноцида”.
В свою очередь Эйтан рассказывает о детстве, проведенном в консервативной еврейской семье, которое привело его к службе в израильской армии в юности. На фоне анимационной сцены, изображающей его службу на Западном берегу реки Иордан, Эйтан рассказывает о том, как он стал свидетелем избиения палестинского заключенного, который был арестован в ходе рейда по поимке террористов. “Я чувствовал себя отвратительно, – говорит этот идиот, – но мой командир молчал, и как я мог что-то сказать?”. Вспоминая о том времени, Эйтан говорит в фильме: “Да просто работа на контрольно-пропускных пунктах, патрулирование деревень – это само по себе аморально”.
Я не стану давать оценку этим высказываниям. Скоро – годовщина событий 7 октября. Кого-то, быть может, покоробит следующая фраза, тогда, если можете простите, а если не можете то и не надо, но мне просто искренне жаль, что Симона и Эйтан, а также Эрин и Сэм не оказались среди заложников.
“Люди, которых мы выбрали для повествования, в значительной степени представляют многих и многих других людей, евреев, которые понимают”, – сказал Эйлерцен. Это, увы, правда – идиотов среди американских евреев действительно пруд-пруди. Он же обвиняет “израилизм” в отставках “достойнейших людей” – Лиз Мэггил и Клодин Гей – бывших президентов, соответственно, Пенсильванского университета и Гарварда. “Это – результат скоординированной кампании сионистского крыла”, – утверждает он.
Создатели фильма взяли интервью у более чем 70 человек, в том числе и у Эйба Фоксмана, бывшего директора Антидиффамационной лиги, который позже заявил, что смог выдержать только 10 минут просмотра фильма и что он “ужасно сожалеет об участии в нём”. Ну, Эйб никогда не был чрезвычайно смышлёным парнем, так что нет ничего удивительного в том, что ему и в голову не пришло поинтересоваться у создателей фильма его идеей (родился, кстати, Эйб в Барановичах, во время войны его укрыла няня-полька, которая крестила ребёнка под именем Хенрик Станислав Курпи и мальчик воспитывался как католик в Вильнюсе до возвращения к выжившим родителям и отъезда в США).
“Израилизм” был принят на “ура” всеми, кто ненавидит Израиль, и получил призы на еврейских киносабантуйчиках в Сан-Франциско и Бруклине. После 7 октября показы фильма в университетах и библиотеках США и Канады были отменены, но последовавшая волна критики со стороны, в первую очередь, академических кругов привела к тому, что он стал снова демонстрироваться. И дополз до нашего Норсбрука. И библиотека, по словам руководителя отдела по связям с общественностью полицейского управления этого чикагского пригорода Ричарда Раша, получив “тонну звонков”, обратилась к ним за советом о том, как справиться с потенциальными рисками для безопасности показа, и попросила полицейский департамент предоставить сотрудников для охраны. “Это правда, – сказала директор библиотеки Кэйт Халл, – но ответа не последовало”. “Мы позвонили в библиотеку, – сказал мистер Раш, – но они уже отменили показ”.
Грамотно сыграли норсбрукские полицейские. А отменили показ после того, как госпожа Халл попросила организаторов показа “Израилизма” оплатить охрану и купить страховку, но те оказались.
Вот в это я верю. Потому что в своё время проходил через похожую ситуацию. Тогда в том же Норсбруке, где тогда располагалась редакция газеты “Новый Свет”, одновременно произошли два неприятных события. Сначала хороший польский мальчик, посмотрев с родителями и сестрами фильм Мела Гибсона “Страсти Христовы” избил двух нехороших еврейских мальчиков за то, что они распяли Иисуса Христа, а через неделю после этого какой-то до сих пор не установленный норсбрукской полицией художник, разрисовал гаражные двери в тогда и до сих пор полуеврейском микрорайроне Кантрисайд красивыми свастиками. Поскольку возмущённые родители побитых мальчиков и растроенные необходимостью тратиться на перекраску гаражных дверей жители Кантрисайда обратились в газету, то я решил провести всенародный митинг. Где его проводить? “На паркинге одной из синагог”, – закричали пострадавшие. А Норсбрук – это просто пригород синагог. Есть и мечеть, конечно, но одна. А синагог – море. И я пошёл сначала в ту, где паркинг побольше. И обошёл все. Раввины кивали, сокрушались, гневались, приглаживали бороды, теребили пейсы, но не соглашались: боялись неприятностей до, во время и после митинга. Все! До единого! И тогда я пошёл прямо в муниципалитет. Захватив двух коллег из чикагских телеканалов для устрашения. Это сработало.
Мэр и срочно собравшийся совет директоров после кратких прений согласился, что антисемитизму в Норсбруке не место и ему нужно сказать решительное “нет”. И что для митинга пригород может выделить парк прямо в даунтауне, там и десять тысяч человек поместятся. И конечно, мы можем вот прямо послезавтра, как и хотим, провести наш митинг. Только очень жаль, что мы не успеем купить страховку мероприятия, обеспечить его частной охраной, составить необходимые юридические документы и оплатить рент парка, поскольку сейчас три часа пополудни, в 5 муниципалитет закрывается, а завтра суббота и он не работает. Как и в воскресенье.
– То есть у нас есть два часа? – уточнил я.
– Да, – радостно ответили власть предержащие.
И тогда чудесный Саша Толмацкий за час оформил все бумаги, замечательная Вика Нэрод сделала страховку, я оплатил рент, а великолепный, пожелавший остаться неизвестным для масс матёрый человечище тут же выставил частную охрану в таком количестве и такого грозного облика, что, завидев этих ребят, наверняка бы разбежалась армия небольшой латиноамериканской страны вроде Гондураса. В 4.30 мы презентовали всё это потерявшим дар речи норсбрукским градоначальникам, которым не оставалось ничего, кроме как ошеломлённо утвердить мероприятие.
И оно состоялось. Пришло очень много людей. Некоторые были даже с плакатами. Охрана отгоняла шашлычников, самогонщиков и дураков, которые пришли рекламировать свои бизнесы. Были речи. Антисемитизму было сказано не только “нет”, но много другого, чего нельзя процитировать. Журналисты всех видов СМИ были в восторге от того, что митингующие, пусть частью и пьяные, убрали за собой весь мусор и мирно разошлись. Симпатичная девочка из “Трибюн” спросила Толмацкого на прощание: “Вы считаете, что антисемитизма в Норсбруке больше не будет?”. “Конечно, будет”, – ответил он устало, как всегда, когда ему задавали глупые вопросы. – “Был, есть и будет”. И мы поехали ужинать.
Антисемитизм, конечно, до сих пор здесь – и тут, и там, где вы читаете эти строки – вне зависимости от континента. “Израилизм” просто ещё раз напоминает, что антисемитизм может быть и еврейским. Правда, еврейский антисемитизм – удел, простите, мудаков. И, простите ещё раз, жадин. Потому что показ “кинопроизведения” не состоялся фактически только потому, что они не захотели раскошелиться.
А в принципе, мне кажется, что без антисемитизма евреи просто не могут. Привыкли. Они столетиями живут с ним. Они черпают в нём энергию. Он заставляет их быть умными, сильными, изобретательными, талантливыми, стойкими и мстительными. И поскольку, видно, по-другому быть не может, то пусть уж будет так!
Александр Этман.