Вчера президент Дональд Трамп объявил, что он выдвигает Майка Уолтца на должность посла в ООН. Это означает, что он отстранён от должности советника по национальной безопасности. С этим ни у кого не должно возникнуть никаких проблем, поскольку господин Уолтц не очень хорошо понимал смысл словочетания “национальная безопасность”. Настолько не очень, что национальная безопасность США дважды оказывалась под угрозой – когда он непреднамеренно добавил журналиста, редактора продемократического журнала “The Atlantic” Джеффри Голдберга в групповой чат в мессенджере Signal, где обсуждались крайне секретные военные удары, а потом создал другой чат, в котором оказались его жена, брат и адвокат. И мы аплодируем нашему президенту, который отправил Уолтца к таким же… чудакам, как он – в ООН. Конечно, его с самого начала не стоило нанимать – ввиду довольно низкой когнитивной одарённости, но это уже дело прошлое.
Интересней другое – его место займёт государственный секретарь Марко Рубио. Этот парень, мягко говоря, тоже не семи пядей во лбу, но, конечно, намного способнее Уолтца. И, судя по всему, единственный в администрации, кто, по мнению президента, обладает навыком выполнения нескольких задач одновременно. Для меня в данном конкретном случае это спорно, но президенту, конечно, виднее и я уж точно с Трампом спорить не стану. Напомню, что в феврале он уволил национального архивариуса Коллин Шоган, а затем назначил Рубио на эту должность. В том же месяце Трамп назначил Рубио вместо Мэтта Хопсона администратором Агентства США по международному развитию (USAID) – агентства, которое он собирается закрыть в рамках усилий администрации по сокращению расходов, но пока не закрыл. Интересно, что в истории Соединённых Штатов был только один человек, который одновременно занимал должности госсекретаря и советника по национальной безопасности: это Генри Киссинджер (при президенте Ричарде Никсоне). Киссинджер и Рубио… Ну что сказать? Если бы вчера было не 1 мая, а 1 апреля, то тогда – конечно. Но это май. Чародей!
ЧЕРНОБЫЛЬСКИЕ ПАРАЛЛЕЛИ
Тридцать девять лет и неделю назад, в 1.23 ночи на субботу, 26 апреля 1986 года, случился Чернобыль – крупнейшая техногенная катастрофа в истории человечества. 10 документальных фильмов, 14 художественных (включая сериалы, последний из которых – совместное детище нашей HBO и британской SKY – признан самым глубоким и хорошо снятым, хотя и в нем заметны “ляпы”), песня Адриано Челентано “Sognando Chernobyl” (“Сон Чернобыль”), композиция “Пинк Флойд” – “Marooned”, клипы менее известных исполнителей, компьютерные игры…
Выводы Государственной комиссии СССР, сформированной из чиновников не ниже уровня заместителей министра энергетики, здравоохранения и среднего машиностроения (Щербина – зампред Совмина, Мешков, Воробьев, Майорец, подключившиеся к ним позднее и отказавшиеся подписать “вранье” Шашарин и Абагян) – можно не рассматривать вообще. Подлецы из промышленного отдела ЦК КПСС Вольский и Копчинский так отредактировали доклад комиссии, что в нем не называлась непосредственная причина аварии, но вместе с тем намекалось: причиной являются неправильные, безответственные и неграмотные действия эксплуатационного персонала.
Когда на совещании экспертов МАГАТЭ этот “доклад” был обнародован, эксперты пожали плечами – было ясно, что ничего не ясно. Тогда МАГАТЭ решила сформировать свою собственную комиссию по расследованию, известную как Консультативный комитет по вопросам ядерной безопасности. Лишь в 1993 году выводы Комитета были преданы огласке и названы 5 причин: реактор не соответствовал нормам безопасности и имел опасные конструктивные особенности; низкое качество регламента эксплуатации в части обеспечения безопасности; неэффективность режима регулирования и надзора за безопасностью в ядерной энергетике, общая недостаточность культуры безопасности в ядерных вопросах как на национальном, так и на местном уровне; отсутствие эффективного обмена информацией по безопасности как между операторами, так и между операторами и проектировщиками – персонал не обладал достаточным пониманием особенностей станции, влияющих на безопасность; персонал допустил ряд ошибок и нарушил существующие инструкции и программу испытаний.
Возглавлявший в то время страну Михаил Горбачев позднее напишет: “Мне позвонили в 5 утра 26 апреля и сообщили, что на Чернобыльской АЭС произошли серьезная авария и пожар, но что реактор цел. Дело в том, что в первые часы и даже в первые сутки после аварии не было понимания того, что реактор взорвался и что произошел гигантский ядерный выброс в атмосферу. Конечно, сейчас, задним числом, можно только пожалеть, что понимание не пришло сразу или хотя бы быстрее. Первой моей реакцией было недоумение: как такое могло произойти?! Ведь ученые всегда заверяли нас, руководителей страны, что реактор абсолютно безопасен. Академик Александров говорил, например, что РБМК можно ставить хоть на Красную площадь, так как опасности от него не больше, чем от самовара… Немедленно после аварии руководство ЧАЭС отдало приказ залить реактор водой, но гасить уже было нечего, потомум что реактор взорвался. Затопили, раз приказали. В итоге оказались затоплены бассейн барбатер под реактором, а также подвальные помещения…”
И еще: “Первомайские демонстрации не были отменены, так как к 1 мая еще не было полной картины случившегося. Действительно, мы боялись паники – вы сами можете представить себе возможные последствия массовой паники в многомиллионном городе! Теперь ясно, что это было ошибкой. Первая информация появилась в газете “Правда” 28 апреля, но для содержательного, осмысленного обращения к народу мне нужна была более точная и обстоятельная информация. Поэтому я и прождал почти три недели, прежде чем обратиться к народу…”
…Об аварии мы узнали, когда ветер погнал радиоактивные облака на северо-запад и шведские датчики зашкалило. Воскресенье, 27 апреля, выдалось теплым и Рига ринулась на взморье. Ближе к вечеру как раз и пошел тот дождь, который расстроил гуляющие толпы и привел в ужас людей за морем. И в СССР, и в Швеции люди готовились смотреть финал чемпионата мира по хоккею, в котором встречались команды как раз этих стран. И тут русскоязычная редакция “Радио Стокгольм” сообщила о том, что что-то случилось.
Сомневаюсь, что вы знаете: сначала шведы, поймавшие повышенное содержание нептуния-239 в атмосфере, подумали, что неполадки произошли у них: руководство атомной электростанции “Форсмарк”, что в 160 километрах от Стокгольма, немедленно эвакуирует 619 человек пенрсонала, оставляя на станции чуть менее сотни с тем, чтобы они разобрались с причинами утечки нептуния. Ответственный за второй реактор Томас Юханссон первым делом докладывает министру энергетики Швеции, тот – сразу же – главе государства, премьер через четыре минуты дает команду оповестить средства массовой информации, чтобы обратиться к населению и попросить его на всякий случай не покидать дома до выяснения подробностей. За двадцать минут до стартового вбрасывания в матче СССР – Швеция сотрудники “Форсмарка” убеждаются в том, что у них на станции все в порядке. В ночь на понедельник, 28 апреля, “Радио Стокгольм” на русском языке первым в мире сообщает о возможной аварии в Чернобыле. Горбачев обратится к советскому народу в середине мая…
…На 2 мая у меня авиабилет в Киев, где 6-го на Крещатике должна стартовать Велогонка мира, в которой принимают участие гонщики социалистических стран. Мы уже в курсе аварии, но понятия не имеем о ее масштабах и величине опасности. Утром 2 мая мне и коллеге из газеты “Спортс” Гатису Кисису, с которым мы должны были лететь в столицу Украины, позвонили из пресс-центра Велогонки: “Если не хотите – можете не прилетать…” – “В смысле – “если не хотите?” – “В прямом. Нам велено связаться со всеми аккредитованными журналистами и передать вот это дословно. Никакой другой информации у нас нет”.
Велогонка стартовала. Через Варшаву и Берлин она докатила до Праги и там финишировала. Победил немец Олаф Людвиг. Это произошло без нас с Гатисом. Мы попали с ним в какие-то “чернобыльские списки” и нам в этом бардаке выделили путевки в Ейск на Азовское море – на турбазу, на 24 рабочих дня! Он взял рублями, я – с разрешения редактора – поехал с женой и сыном, которому еще не было и двух лет. Горбачев все еще не выступил, но страна полнится слухами, история обрастает хичкокскими подробностями, паника нарастает…
Билеты на прямой рейс Рига – Ростов. Май – там, на Азове, говорят, уже черешня… Самолет идет на снижение, я вижу купола Киево-Печерской лавры. Как? Почему? Прямой же рейс? Стюардесса пожимает плечами: “Говорят, у нас борту груз – медикаменты…” Пассажиров эвакуируют в здание аэропорта “Борисполь” – пешком по лётному полю. Договариваюсь с капитаном, что я иду со всеми, а жена и маленький ребенок остаются на борту (хорошо, что экипаж рижский и меня знают).
Ночь в Ростове. В Ейск решаем ехать на “Комете”. Таганрог, Жданов (то есть Мариуполь), потом – поперек Таганрогского залива – в Ейск… Действительно – черешня. На турбазу начинают привозить пострадавших – облученных… Страшные разговоры под шум лимана. Только теперь мы начинаем понимать масштаб происшедшего… Звоню в редакцию, говорю, что есть материал из первых рук о взрыве в Чернобыле. Мне говорят: “Саша, официально пока ничего не произошло, не парься…” Вот же дурак, зачем даже звонил? Отвлекает Мишка – мы забыли в Риге соску. Трагедия, наш югославский трейлер залит слезами по щиколотку.
Спасатели потихоньку осваиваются, становятся разговорчивее. Боятся, что скоро погибнут – работали с минимальной защитой. Не верится: наивно разделяем горбачевское “как это могло произойти” в нашей стране? Наконец, выступает сам Горбачев. Его внимательно слушают все, включая тех, кого привезли накануне. Они не выглядят ни больными, ни испуганными, они просто слушают, как Горбачев “льет воду” и матерятся, не стесняясь женщин и детей…
* * *
Согласно данным Всемирной Организации Здравоохранения (подсчетами в 2003 году занимались штатные сотрудники Грегори Хартл, Маршалл Хоффман и Мелисса Флеминг), “общее число людей, погибших вследствие чернобыльской аварии… составляет около 4,000 человек. В это число входят приблизительно 50 аварийных работников, погибших от острой лучевой болезни, и 9 детей, умерших от рака щитовидной железы, и примерно 3,940 человек, которые могли умереть от рака и лейкоза в результате радиационного облучения, из общей численности 200,000 аварийных работников, участвовавших в работах с 1986 по 1987 год, 116,000 эвакуированных лиц и 270,000 жителей наиболее загрязненных территорий (что в сумме составляет приблизительно 600,000 человек). Эти три основных группы получили более высокие дозы облучения среди всех людей, подвергшихся облучению в результате чернобыльской аварии и со дня аварии находятся в зоне онкологического риска”.
БЕДАРД БОИТСЯ…
Прежде чем заговорить о предстоящем первенстве мира по хоккею, несколько слов об НХЛ. Главный тренер хоккейной команды Денверского университета Дэвид Карл, похоже, прочитал предыдущий номер нашей газеты и снял свою кандидатуру с рассмотрения на должность тренера “Чикаго блэкхокс”. “Ястребы” сделали ему, как уже говорилось, “предложение Корлеоне”, но тренер отказался. И правильно сделал: при слабейшем в лиге, но удивительнейшим образом удерживающемся в кресле уже 4 бездарных года генеральном менеджере Кайле Дэвидсоне “Блэкхокс” обрёл репутацию клуба, где гибнут таланты. 35-летний американский специалист, считающийся самым многообещающим наставником вне НХЛ, ранее возглавлял молодёжную сборную США. Под его руководством команда выиграла два МЧМ подряд – в 2024 и 2025 годах. В январе Карл объявил, что покинет свой пост и не будет руководить сборной на чемпионате мира в 2026 году. Дэвид также является главным тренером университета Денвера, в котором работает с сезона-2018/2019. Он дважды выиграл национальный чемпионат с командой – в 2022 и 2024 годах. Что касается Коннора Бедарда, которому прочили славу Гретцки и Лемье, то игра его в “Чикаго” потускнела, как и он сам. Честно говоря, неспособность “Блэкхокс” даже с помощью больших денег заполучить тренера из колледжа должна стать тревожным сигналом для Дэвидсона и руководства клуба, о чем наша газеты писала на протяжение двух лет: всем, кроме менеджмента “Ястребов” понятно, что “Чикаго” нужно серьезно пересмотреть подход к управлению командой в межсезонье, убрать Дэвидсона, найти приличного тренера и убедить Бедарда подписать новый контракт с клубом. Коннора, судя по слухам, активно соблазняют “Нью-Йорк рейнджерз”, “Ванкувер”, “Нью-Йорк айлендерз” и “Бостон”. Пока же он отказался выступать за сборную Канады на открывающемся 9 мая чемпионате мира. Отказался и Сидни Кросби, но тому 37 лет, а Коннору – 19. Это лишь означает, что после двух лет в ужасной команде Бедард потерял уверенность в своих силах и боится, что неудачное выступление в Швеции и Дании углубит психологическую яму.
Тем временем определились 6 из восьми участников второго раунда розыгрыша Кубка Стэнли: “Вашингтон” сыграет с “Каролайной”, “Флорида” с “Торонто”, а “Вегас” с “Эдмонтоном”. В серии “Даллас” – “Колорадо” потребуется 7-й матч, который будет сыгран завтра, а сегодня “Сент-Луис” постарается сравнять счёт в серии с “Виннипегом”. Если не получится, то “Джетс” сыграют с победителем самой зрелищной пока серии между техасцами и клубом из Денвера.
Александр Этман.