В маленьком городке Энна (Anna) на юге Иллинойса с конца позапрошлого века сохранилась одна-единственная православная церквушка. Нынешние прихожане (их совсем немного) понятия не имеют о том, кто ее построил. Я сейчас расскажу о нём (вернее, повторю свой давний рассказ), тем более что в Америке начался уикэнд Дня Поминовения и в этой самой церквушке герой моего короткого повестования этот день отмечал по праву. День Поминовения – федеральный праздник в США, посвященный чествованию и скорби по американским военнослужащим, погибшим во время службы в вооруженных силах США, а также выжившим, но ушедшим. С 1868-го по 1970-й год День Поминовения отмечался 30 мая, а с 1971 года отмечается в последний понедельник мая. Снова вспомнить о об этом человеке – логичный выбор, поскольку недавно меня попросили написать о нём сценарий (чтоб не сглазить!) и в этот уикэнд я постараюсь начать работать. Так что в эфире и вот здесь появлюсь только лишь в среду, 29 мая. Тем более, что вчера мы посетили выпускной старшего внука и выпили потом сами, потому что он категорически отказывается выпивать в присутствии родителей и поэтому так тянется ко мне, а в понедельник – день рождения тёщи (показатель мощи тёщи – зять, что не ропщет, а устраивает, забыв о покушениях, вот прямо праздник).
* * *
Несколько лет назад сенат, правда не иллинойский, а штата Нью-Йорк провозгласил месяц апрель месяцем российско-американской истории. Сейчас это, естественно, звучит нелепо и невозможно, а тогда в резолюции сенат объяснил несведущим гражданам (а, положа руку куда угодно, признаемся, что историю, и не только русскую, и в Нью-Йорке, и в Чикаго, и в Майами, и вообще в стране – не знают 99% населения), в честь кого апрель будет российско-американским месяцем (сейчас решение, утвержденное Эндрю Куомо, отозвано нынешним губернатором Кэти Хокул). Были перечислены конкретные люди с особыми заслугами перед страной – их восемь, причем четверо из них – евреи. Меня это позабавило. Конечно, евреев маловато, но ладно… Сегодня их бы вообще проигнорировали из-за Газы. Короче, Куомо попросил весь апрель во всех школах, колледжах и университетах напоминать студентам о великой истории русских в США и о том, “как русские американцы сохранили свою культурную идентичность, одновременно внося огромный вклад в процветание страны”.
Итак, к списку! Повторю, были названы восемь выдающихся русских американцев, очень разных и я не знаю, почему составители резолюции ограничились восьмеркой, по какому принципу ее выбирали и почему в нее не попали Бродович, Зворыкин, Ипатьев, Набоков, Бродский, Барышников, Ростропович, Вайль и десятки других. Но все “попавшие” – достойные люди: Игорь Сикорский (родился в Киеве), Сергей Рахманинов (Старая Русса), Игорь Стравинский (Ораниенбаум), Юл Бриннер (Владивосток), Кирк Даглас (Амстердам, штат Нью-Йорк), Сергей Брин (Москва), Ирвинг Берлин (Тобольск), о котором в резолюции отдельно сообщалось, что он является автором песни “Боже, благослови Америку”.
Каждый из них достоин того, чтобы о нем помнили. Тем более, что Даглас дожил до 103 лет. Изя Данилович (а именно так звали Кирка первые 23 года его жизни) родился в Америке в семье эмигрантов из Могилева. Его причислили к русским, а Якова Гершовица, ставшего Джорджем Гершвином, чья одесская мама родила его в Бруклине, – почему-то нет. Мы как-нибудь восполним этот пробел.
Но расскажу я о последнем, восьмом – о том, что командовал знаменитым, совершенно непобедимым 19-м Иллинойским полком во времена гражданской войны, который во многом и решил её исход – Иване Васильевиче Турчанинове (станица Константиновская, Донский округ). Мне он особенно близок, потому что нас роднят обстоятельства отъезда в США, выбор местожительства и первая реакция на новую страну. Согласно биографии Турчанинова, в 1856 году он неожиданно для всех эмигрировал вместе с молодой женой Надеждой Дмитриевной. Нам сообщают, что “никаких материальных причин для этого не было, наоборот, к моменту эмиграции полковник Турчанинов сделал блестящую карьеру: он занимал пост начальника штаба корпуса в Польше, пользовался расположением Императора, перед ним открывались блестящие перспективы”.
Я не могу сказать, что пользовался расположением Горбачева, но жил неплохо, работал в лучшей в мире (а я многие повидал) рижской газете “Советская молодежь”, подрабатывал на телевидении, а мой кооператив был первым в СССР, которому разрешили издательскую деятельность (и изготовление спортивной символики). Турчанинов дружил с Александром Герценом, я – до сих пор – с Вениамином Смеховым (еще неизвестно, кто больший светоч).
Попали Турчаниновы в Иллинойс, под Чикаго. По письмам родным трудно понять, куда именно, но в связи с упоминаемыми берегом озера и полуторачасовым путешествии на поезде до центра Чикаго, то чуть ли не в Хайленд Парк, где живу я. Он попытался заняться земледелием, купил небольшую ферму, но быстро разорился. Я попал в Иллинойс спустя ровно 125 лет после него, мечтал стать газонокосильщиком и даже приобрел соответствующий инвентарь, но нас обоих подвело незнание местных традиций: его “съели” фермеры-ирландцы, меня – конкуренты-мексиканцы.
Тогда Турчанинов переехал в даунтаун Чикаго и написал письмо Герцену. Это было в 1859 году. Оно сохранилось. Я в 1990-м мог бы подписаться под каждым словом: “…Разочарование мое полное; я не вижу действительной свободы здесь ни на волос… Эта республика – рай для богатых; они здесь истинно независимы; самые страшные преступления и самые черные происки окупаются деньгами? Что касается до меня лично, то я за одно благодарю Америку: она помогла мне убить наповал барские предрассудки и низвела меня на степень обыкновенного смертного; никакой труд для меня не страшен”. Далее, признаюсь, мы с Турчаниновым пошли разными путями и, разумеется, поэтому он вошел в восьмерку лучших русских американцев по версии составителей резолюции Куомо, а я просто продолжаю дружить с Вениамином Смеховым.
Итак, когда Турчанинов понял, что земледельца из него не вышло и переехал с Наденькой в Чикаго, он первым делом сменил имя и стал называться Джон Бэйзил Турчин. Наденька стала Надин. Бывший полковник устроился на работу инженером-топографом в Иллинойскую железную дорогу и по воскресеньям выезжал на брег озера Мичиган в купальном костюме, где и познакомился с бизнесменом Джорджем Макклеланом и адвокатом Авраамом Линкольном. Они регулярно выпивали прямо на пляже – тогда это еще разрешалось.
В 1861 году началась Гражданская война, Макклелан стал главнокомандующим армии северян, а Линкольн – президентом страны. По совету друзей Джон Бэйзил Турчин вступил в армию и получил все то же звание полковника. Когда 19-й Иллинойский пехотный полк был сформирован, солдатам предложили самим выбрать командира. Кандидатуры было две: Турчин и выпускник Вест-Пойнта Улисс Грант. Ребятушки покумекали и выбрали Турчина, который хоть и говорил с сильным акцентом и перемежал речь русским матом, но, в отличие от угрюмого Гранта, был человечным человеком. Грант, кстати, не сильно расстроился, а отправился формировать добровольческие полки, возглавил один из них – 21-й, а впоследствии стал командующим всех армий Союза и 18-м президентом США.
А Турчин ввел в своем полку железную дисциплину и превратил его в один из лучших в армии северян. Этот полк в качестве ударного был включен в новосозданную Огайскую армию под командованием генерал-майора Дона Карлоса Бьюэлла. На последнего произвели впечатление успехи русского, и вскоре ему поручили возглавить 8-ю бригаду дивизии Митчелла, состоящую из четырех полков. Эта бригада тоже вскоре стала лучшей. Надин работала врачом этой бригады, не оставляя мужа ни на минуту. У Турчина было два говорящих прозвища: “Безумный казак” и “Русский гром”. Оба, как вы понимаете, он заслужил. В американской армии тех времён прозвищ кому ни попадя и просто так не давали.
Там произошла совершенно замечательная история, которая учит нас, что совместное с правильными людьми распитие алкогольных напитков на пляже нашего любимого озера Мичиган ничего, кроме пользы, принести не может. Дело в том, что наш Турчин как-то поссорился с генерал-майором Бьюэллом. Бьюэлл, хоть и северянин, владел рабами в Теннесси и очень возмущался тем, что русский полковник не возвращает плантаторам освобожденных рабов, а принимает их в солдаты. Причем, рабы передавали друг друг весть про чудесного Турчина и сбегали к нему, иногда даже не дожидаясь официального освобождения. А Иван Васильевич (он же Джон, напомню, Бэйзил) подозревал Бьюэлла в симпатиях к южанам, утечке разведданных и, случалось, говаривал ему: “Сдается мне, мил-человек, что ты – стукачок…”
Однажды, не дождавшись приказа, он повел свои полки в наступление, взял Нэшвилл в Теннесси, затем проследовал в Алабаму, где овладел городами Хантсвилл и Афинами. В последних солдаты Турчина устроили небольшой дебош – с разбоем, грабежами и, чего греха таить, с изнасилованиями. И Бьюэлл отдал Турчина под суд. Поскольку дело происходило на Юге, то в составе присяжных было много плантаторов, точивших на русского зуб. Следственная комиссия признала Ивана Васильевича невиновным, но суд 13 июня 1862 года вынес обвинительный вердикт и уволил его из армии, назначив оглашение приговора на 18-е.
Турчин оседлал вороного (а может и гнедого) коня и доскакал до Линкольна, проводившего смотр в 30 милях от места событий, и друзья посидели за рюмкой чая.
– Ну я же не зря по образованию юрист, – сказал, наверное, Линкольн по итогам посиделок. – Не переживай, Джон Бэйзил. Сейчас все устроим…
17 июня 16-й президент США личным указом присвоил Турчину звание бригадного генерала и, таким образом, свел к нулю решение суда, поскольку все его члены, кроме председателя (между прочим, председателем был Джеймс Абрам Гарфилд, тоже будущий – 20-й президент США) являлись полковниками и были, таким образом, лишены полномочий судить генерала!
А вы говорите, что алкоголь вреден. Как говорил сам Авраам Линкольн: “Если выпивка и приносит вред, то вред этот проистекает не от употребления плохой вещи, а от плохого употребления хорошей вещи”. Мало кто знает, что Линкольн владел несколькими салунами и тавернами, а также имел лицензию на производство ликера. Наш был человек.
Гарфилд, смекнув, что к чему, отправил Линкольну депешу, в которой хвалил русского генерала за учтивость и хорошее знание английского. Что же касается плантаторов, то они обиделись и начали строить коварные планы по устранению Линкольна, которые в итоге осуществил сторонник южан Джон Уилкс Бут, мерзкий актер и трезвенник.
А генерал Турчин одержал еще много славных побед, при Чикамоге, Чаттахуче и Чаттануге, а также взял Атланту (все эти события довольно близко к правде описаны Маргарет Митчел в “Унесенных ветром”), получил инфаркт и уволился из армии по настояню Надин. Он вернулся в Чикаго, где его встретили как героя. Потому что он героем и был. Иван Васильевич работал патентным поверенным и строительным инженером. Сердечные приступы не прекращались и Турчины уехали на юг Иллинойса, почти на границу с Миссури, в упомянутый мною в самом начале городок Энна (Анна), где бригадный генерал Васильевич на общественных началах занимался расселением эмигрантов и где большей частью будет разворачиваться сценарные действия (я там побывал недавно). Семья нуждалась. Турчин обратился с письмом к Александру Второму, которого просил разрешить ему вернуться в Россию. Император – после консультации с посланником Эдуардом Стеклем, тем самым, что вел переговоры с Америкой, завершившиеся продажей Аляски, – ответил отказом.
Стараниями бывших подчиненных Турчина – генерала Гровонера и сенатора Фаракена – Конгресс США выделил ему 50-долларовую пенсию. Умер герой в нищете в 1901 году, 79-летним, пациентом местной клиники для душевнобольных. У него была прогрессирующая деменция. Надин пережила мужа на три года.
Однажды мы ездили на юбилей хоккеиста Игоря Кравчука в Сент-Луис. Оттуда иллинойский городок Моунд-Сити графства Пуласки – часах в двух езды на машине. Нам сказали, что там, в Национальном парке имени Марка Твена растут грибы. Оказалось – вранье. Никаких грибов там нет. Даже не пахнет. А на обратном пути мы увидели военное кладбище с плотными рядами маленьких белых памятников. Если идти прямо по направлению к возвышающемуся в центре кладбища монументу, то по левую сторону вы обязательно заметите памятник – не белого, но серого камня и крупнее всех остальных. На нем выгравировано: “John B. Turchin” и просто “Nadin”.
Александр Этман.