Я вот что вам скажу: кто родился и вырос в Советском Союзе, у того она есть – загадочная душа. Будь ты украинец, русский, еврей или там, возможно, удмурт. Загадочная душа – это обстоятельство. Обстоятельство места. И хотя мне об этом сказал человек не наш, я с ним согласен. Американский человек сказал. 38-й губернатор Иллинойса Джим Эдгар. Он имел в виду, что если человек оттуда, то у него душа, как правило, шире. Ну а воруют всюду, что здесь, что там. Что там, что здесь… Очень похоже.

Я вот на этой неделе вспоминал (в связи с пятничной “посадкой” бывшего иллинойского предводителя демократов Мэдигана за жуткую даже по российским меркам коррупцию) наш институт губернаторства и всех справедливо отсидевших и несправедливо отмазавшихся губернаторов. Во всех шести случаях компромат на обвиняемых прокуратуре предоставили их лепшие друзья, соратники, а в одном из эпизодов – даже родственники. Их арестовывали и предлагали, как водится, сделки: или они губернатора, грубо говоря, закладывают или, мягко говоря, им предстоят нелегкие времена. И они, конечно, очень послушно “раскалывались” (кроме Лена Смолла, которого, напомню, выручил Аль Капоне в качестве ответной услуги).

Последним сидел губернатор Благоевич. А до него – Райан. А до Райана хороший был губернатор – Джим Эдгар. Мы с ним много раз фотографировались в разных местах. Ужасно он фотографироваться любил. Бывало, обнимет, замрет – улыбка на устах. У меня фотографиями этими все стены в редакции увешаны. А то, бывало, и спросит: “Это что у тебя, в руках-то?”. “А то, – говорю, – газетка моя, “Новый Свет” называется”. Так Эдгар, душа-человек, берет газетку, разворачивает, умное лицо как
сделает, и фотографу говорит: “Снимай, – говорит, – меня, как я газету на русском читаю…”

У меня про Эдгара очень хорошая история есть. Я ее в Чикаго никому не рассказывал, потому что опасался, что мне завидовать станут и, очень возможно, сглазят. А от сглазу, сами понимаете, всякая сыпь по телу может пойти или там аппендицит развиться. Тем более что я в местной общине давно живу и на что она способна, знаю не понаслышке. Поэтому я
сначала расскажу вам, к примеру, другую историю – о том, как мы с губернатором поссорились. А уж потом – ту.
А дело так было. Однажды (мы с женой только газету открыли) зазвонил в редакции телефон. Я говорю коллеге Паше Разуваеву:

– Паша, пожалуйста, сними, – говорю, – трубку. Это, наверное, опять хозяин овощного на Демпстере жаловаться звонит.
Скажи ему, что мы его объявление сняли и вообще, раз он такой мелочный человек, что ему картошки жалко, то пущай
впредь к нам и не обращается.

Тут надо сказать несколько хотя бы слов про это объявление. Пришел как-то к нам дядя один и говорит:

– Я хозяин овощного магазина. Тут рядом, на Демпстере. Хочу в вашу газету объявление дать.

– Давайте, – говорим, – за милую душу.

– Хочу, – говорит, – чтобы про магазин там всякое хорошее говорилось и чтобы купон был.

– А что, купон – дело хорошее, – говорим. – Чего в купоне напишем?

Он говорит:

– Давайте так: “При предъявлении этого купона – 10 фунтов картошки бесплатно!”

Я говорю:

– Дядя, тысяча извинений, а вы кто вообще будете?

Он говорит:

– В смысле?

Я говорю:

– Ну, может вы турок какой, или грек?

– Я, – говорит, – скорее грек, чем турок. Даже лучше сказать, киприот.

– Товарищ киприот, – говорю, – а вы хорошо подумали насчет купона?

– Хорошо, – говорит, – мы, таким образом, узнаем, работает объявление или нет.

– Ну, – говорю, – как знаете.

Сделали мы ему объявление с купоном. Напечатали его в газете. Наш народ, конечно, газету прочитал, объявление вырезал и пошел в магазин. Это ж понятно: кому бесплатная картошка не нужна?

Проходит, значит, время какое-то, звонит этот магазинщик.

– Саша, – говорит, – тут какое-то недоразумение получается.

– В чем, – спрашиваю, – дело, товарищ киприот? Что, не работает объявление?

– Да нет, – говорит, – работает. Очень хорошо работает. Мы без картошки остались.

– Ну, замечательно, – говорю. – Поздравляю вас с исключительно удачной коммерческой находкой!

– Саша, – говорит, – но они больше ничего не берут.

Я говорю:

– Это как же? Что, вообще ничего?

– Нет, – отвечает, – ничего. Приходят, берут картошку, отдают кассирше купон и уходят.

– Что, – говорю, – и хлебца не покупают?

– Ни хлебца, – говорит, – ни травинки. Хватают картошку и все!

– Это, – говорю, – не удивительно. В купоне что написано?

– “При предъявлении этого купона – 10 фунтов картошки бесплатно!”

– Ну вот, – говорю, – они купон предъявляют?

– Все как один, – говорит.

– В таком случае, все по-честному. Как в купоне и написано: предъявил – получи!

– Вы все из Советского Союза, – говорит, – страшные люди. Я таких, – говорит, – еще не встречал.

– А вот тут, – говорю, – полегче. Не стоит огульно обвинять весь советский народ. Тем более, что я вам намекал на безумие, сквозящее в вашем дурацком купоне. И тем паче, что вы находитесь в довольно советском районе под названием Скоки и наш народ, уверяю вас, ест не только картошку. И если вы хотели с нами поругаться, то у вас получилось. Продавайте ваш товар своим киприотам. А за объявление, между прочим, рассчитайтесь. Вон у вас какой отклик. Кстати, сколько картошки унесли?

– Да три центнера точно, – плачет он.

– Можем купон поменять на худой конец, – говорю.

– Спасибо, нет, – говорит, – не надо.

– Ну на “нет” и суда нет.

Да только он все звонил и просил опубликовать объявление, чтобы “наши” больше к нему не приходили с откопированными купонами и картошки не требовали. И, конечно, извините, заколебал всех в редакции.

И вот, мы вернулись, собственно, к истории про то, как я поссорился с губернатором. Я тут давеча рассказывал, что хакеры, взломавшие телефон руководителя аппарата президента Трампа Сьюзи Уайлс, от её имени приглашали всяких людей на ужин в Белый дом. Где-то похожая история, только 33-летней давности. Раздаётся, повторяю, в редакции звонок. Паша Разуваев, значит, берет трубку и через некоторое время протягивает ее мне со словами: “Это какой-то губернатор!”.

– Слушаю, – говорю.

– Здравствуйте, – говорят на том конце. – Это Пэт Михальски из офиса губернатора Эдгара. Мы хотим пригласить вас с супругой на ужин с президентом Бушем. Вы завтра, извиняюсь, свободны? В пять часов вечера.

– Ну вообще-то, – говорю, – завтра мы заняты, но для президента, может, и сделаем исключение. А с чего, – спрашиваем, – президенту мы вдруг понадобились?

– Так на ужине будут и другие представители этнических меньшинств. Президент Буш обратится к вам с речью и ответит на вопросы.

– Замечательно, – говорю, – я в кино такие мероприятия видел. – Записываю адрес.

И записал. Жене говорю:

– Ты надевай завтра красивое платье, потому что мы идем ужинать с президентом нашей многонациональной страны, господином Джорджем Бушем (тогда ещё не было старшего и младшего Бушей, был просто Буш и мы даже не знали, что у него есть такой… талантливый, мягко говоря, сын). И помни, – говорю, – что вилка с тремя зубчиками – для мяса, с двумя – для рыбы, а с одним – нож.

Ну, конечно, мы вырядились – как на съезд КПСС или, может быть, свадьбу. Всю ночь книги читали: она – “Правила хорошего тона”, я – “Историю революции и контрреволюции во Франции”. Нервничали, конечно. Подумать только – сам президент с нами откушать пожелал! Короче, волновался я перед встречей с президентом. Торопился, скорость превысил, полицейский мне штрафную квитанцию на 70 долларов выписал и приглашение в суд. Хотя я ему сказал, что опаздываю на встречу с президентом Бушем.

Приехали мы по означенному адресу, смотрим: ходят довольно невзрачно одетые люди, жуют сосиски, сплевывают на пол и вообще выглядят странно. Я говорю жене:

– Нас, наверное, разыграли…

Но тут появляется эта самая Пэт Михальски и говорит:

– Хорошо, что вы пришли. А то мы уже волновались. Угощайтесь пока.

Я спрашиваю:

– А президент? Он тоже, что ли, сосиски с чипсами будет?

Она говорит:

– Вот чем сегодня будет ужинать президент, я, честно говоря, не знаю. А мы – вот этим.

И показывает рукой в направлении столов, которые покрыты морковью и сельдереем.

Жена говорит:

– А что ты хотел? С тобой встречается президент Буш, а тебе еще филе-миньон подавай? Или, может быть, бифштекс с яйцом?

– Ладно, – говорю. – Просто жаль, что не поели перед выходом. А когда президент покажется?

– Минут через десять, – отвечает госпожа Михальски, – прибудет губернатор Эдгар, а за ним уже и президент.

– Хорошо, – говорю, – ждем.

Через десять минут действительно появляется губернатор. Ему все аплодируют. Губернатор говорит:

– Не надо аплодисментов. Поберегите их для президента Буша. А вот и он…

На большом экране появляется физиономия папы нашего будущего президента. Она (физиономия) говорит: “Здравствуйте, дамы и господа! Позвольте мне поблагодарить вас за то, что вы пришли на наш ужин…”

Тут поднимается просто какая-то буря аплодисментов. Я восторженно озираюсь, стараясь различить в толпе президента, которого снимают на камеру и изображение которого мы видим на экране. И как-то оказываюсь рядом с губернатором.

– А где, – спрашиваю, – президент?

– Как где, – говорит, – в Вашингтоне.

– Постойте, – говорю, – а как же ужин?

– Ужин, – говорит, – вот. А президент – вот.

– Как же так, – огорчаюсь. – Нам ваши люди сказали, что будет ужин с президентом. И через это обстоятельство мы с женой ночь не спали, хорошие манеры вспоминали и вопросы готовили, не ели, не пили, потом скорость превысили и штрафную квитанцию получили. Это чтобы морковь поесть да на картинку президента потаращиться? Да я его каждый день по телевизору
вижу! Надоел уже.

Губернатор говорит:

– Нет, вы серьезно думали, что президент лично будет присутствовать?

– А как же? – отвечаю.

Тот он как засмеется.

Я даже обиделся.

– Очень обидно, – говорю, – наблюдать такую реакцию от любимого губернатора.

Он говорит:

– Алекс, извини. Просто очень смешно. Ты каждый раз меня веселишь.

Ну это он, наверное, имел в виду нашу самую первую встречу. А однажды поехали мы с женой и сыном в Висконсин. В графство Дор. Там, между прочим, грибы растут. В Иллинойсе грибов нет, а там – и маслята тебе, и подосиновики, и, если повезет, белые. Выехали мы после работы, под вечер. А ехать долго. Сначала мы в “города” играли. Ребенок, естественно, заснул. А за ним и жена отключилась. Еду себе, про себя пою. Стемнело уже. А еду я, нужно отметить, с небольшим превышением скорости. Ну чтобы успеть к товарищескому ужину, который организуют наши знакомые, выехавшие туда еще утром. Водочки выпить, шашлычком закусить.

Смотрю, обгоняет меня автомобиль, белого, кажется, цвета. Я к нему в хвост пристроился. Едем. Со скоростью 75 миль в час. А можно – 55. Через минут пятнадцать я его обгоняю. Он за мной. Еще через четверть часа он вперед выходит. Я за ним. Так и менялись. По-честному. И вот, когда он впереди был, полицейский патруль случился. Короче, остановили его. А я
проехал. Но только остановился за поворотом. Жена с сыном спят. А на меня, знаете ли, какая-то неловкость нашла. Думаю, два часа с человеком еду. Вполне могли меня остановить. А попался он. Нехорошо…

Вышел я из машины, покурил. Смотрю, едет белый автомобиль. Заметил меня, остановился. Подошел я к нему. Смотрю – сидит за рулем седовласый такой мужчина, а рядом на пассажирском сидении – женщина, жена, наверное.

Он открыл окно и говорит:

– Привет!

– Привет! – отвечаю. – Что, штраф?

– Штраф, – говорит. – Девяносто долларов.

– Ничего себе! – говорю.

– А ты куда едешь? – спрашивает.

– Да мне тут пару миль осталось.

– А мне, – говорит, – еще миль сорок. Ну, хорошо тебе провести выходные, и спасибо за компанию.

– Да, – говорю, – хорошо ехали.

Повернулся, чтобы уйти, да что-то дернуло меня и я говорю:

– Слушай, а ведь меня могли остановить, если бы я впереди был.

– Да, – говорит.

– Знаешь что, – говорю, – давай я тебе половину дам.

– Какую половину?

– Сорок пять долларов. Штраф у нас как бы общий…

Тут, смотрю, он из машины выходит. И жена его тоже.

– Ты, – говорят, – серьезно?

Мне даже неудобно стало.

– Ага, – киваю. – Что тут такого?

– А сам-то откуда?

– Из Чикаго, – говорю.

– Ну а вообще? А тебя такой интересный акцент.

– Вообще, из Советского Союза. Недавно. А вы откуда?

– Мы местные. Один приехал?

– Нет, вон жена с сыном в машине спят.

Тут его, наверное, супруга спрашивает:

– А что, у вас там все такие?

– Какие? – переспрашиваю. – Вы что, думаете, я сумасшедший? Я просто подумал, что так будет справедливо. Обидеть не хотел.

Тут мужчина начинает смеяться, потом достает из кармана бумажник, а из бумажника – визитную карточку и говорит:

– Тебя как зовут?

– Алексом, – говорю.

– Алекс, вот возьми. Мы с женой, – говорит, – глубоко тронуты твоим нехарактерным для здешних мест порывом. Деньги твои мы не возьмем. Но за предложение – спасибо. И если что когда – звони.

– Ну, как знаете, – говорю. – Будьте здоровы и счастливого пути. Вы лучше езжайте теперь аккуратно. Здесь в Америке полицейские очень беспощадные. Хуже, чем у нас. У нас хоть договориться можно.

– Да, здесь лучше не договариваться. До свидания, – говорят. – Очень приятно было познакомиться.

И разъехались мы. Вечером я не сильно на водочку налегал, потому что в пять утра договорились мы выйти порыбачить. А вот с утречка, под бутербродик, посередине озера по чуть-чуть можно. Приятель Феликс даже огурчики захватил. Только вот сигареты мы на берегу забыли. Шарил я по карманам – нет сигарет. Визитку вчерашнюю только нащупал. Дай, думаю, прочитаю, что за мужик: там-то темно было. А на визитке написано:

“Джим Эдгар,

губернатор штата Иллинойс”.

И телефоны.

Феликс говорит:

– Ну что?

– Что-что? – отвечаю. – К берегу греби! Без сигарет – какая рыбалка?

Александр Этман.