Даглас попросил своего друга Дэйла Вассермана написать сценическую версию и поставил спектакль на Бродвее в театре “Корт”, сыграв роль Макмёрфи. Кстати, этот спектакль стал первой ролью Дэнни де Вито, сыгравшего Мартини. И вы знаете, постановка с треском провалилась!

Тогда Кирк Даглас стал готовиться к киноверсии. Но неожиданно его стал судить друг Дэйл, который предъявил подписанный Дагласом по пьянке или в эйфориии договор об экранизации именно его инсценировки. Откупившись от коварного Вассермана, Даглас стал предлагать сценарий всем кинокомпаниям и знакомым режиссерам – Джону Кассаветису, Питеру Фонде, Ричарду Рашу, но двое первых, быстро “загоревшись”, так же быстро “потухли”, а Раш обиделся на “20-й век Фокс”, где ему сказали, что “кино про психов может ставить только псих”.

И Кирк Даглас поехал в Чехословакию, где познакомился с Милошем Форманом и рассказал ему сюжет. Форман сначала, что называется, “не въехал”, но понял, что это – шанс выбраться на Запад и проявил интерес. Вернувшись, Кирк выслал сценарий в Прагу, но… на таможне его конфисковали. Ну не везло “Полёту”…

На всю эту катавасию ушло девять лет! В итоге Кирку всё надоело и он плюнул на идею. И вот тогда его умный и талантливый сын Майкл уговорил папу отдать права ему. У Майкла не было продюссерского опыта и ни одной еще работы в кино, только на телевидении в сериале “Эксперимент” и он делил маленькую студию в Манхэттене с Дэнни де Вито.

Даглас-младший нашел в джаз-баре Сола Зейнца, хозяина небольшой независимой продюсерской компании Fantasy Films, который как раз в этот момент читал книгу Кизи. Майкл позвонил отцу:

– Как звали того чеха, который загорелся “Гнездом”?

– Милош. Форман. Он звонил мне вчера.

– Из Праги?

– Тебе не стыдно, сын? Нет, он давно уже сбежал на Запад. И поставил “Отрыв”. И получил за него “Пальмовую ветвь” в Каннах. Но сейчас у него работы нет.

Майк и Сол пригласили Формана в кафе. Как позднее шутил Милош: “Они взяли меня, потому что я единственный, кто согласился работать практически даром”.

После этого Майкл предложил Кизи написать киносценарий, что тот и сделал. Но он не понравился ни Дагласу, ни Зейнцу. Тогда Бо Голдман написал свой вариант за 8 недель. Не желая обижать Кизи, Даглас пригласил его в качестве консультанта, но писатель отказался, сказав, что новый вариант – это ужас. В интервью CBS он выразился так: “Это все равно, что потребовать у будущей матери сделать аборт самой себе”.

Ни одна компания не дала на фильм ни цента: 4 миллиона Даглас и Зейнц собрали сами! За роль Макмерфи спорили Джек Николсон, Марлон Брандо и Джин Хэкмен. В итоге, как вы знаете, снялся Николсон, отказавшийся ради роли от предложения Бернардо Бертолуччи, и это был сногсшибательный успех: 9 номинаций на “Оскара” и 5 завоеванных статуэток, 100 миллионов долларов в прокате за первый год. Дэнни де Вито снова, как и в театре, сыграл роль Мартини и снова эта была его дебютная роль, только в кино…

А Кизи так и не помирился с Дагласом и до конца жизни, оборвавшейся в 2001 году, не любил говорить о фильме. Он не скрывал, что идея книги пришла к нему во время работы ночным санитаром в госпитале ветеранов в Менло-Парке. Кизи часто проводил время в разговорах с пациентами, иногда находясь под влиянием галлюциногенов, которые он принимал. Кизи не верил, что эти пациенты были ненормальными и считал, что это общество отвергло их, поскольку они не вписывались в общепринятые представления о том, как человек должен себя вести.

Он успел многое – рано жениться и родить четверых детей, окончить университет Орегона и писательские курсы Стэнфорда, организовать коммуну хиппи “Веселые проказники”, разглядеть в хилых стесняющихся мальчиках будущую группу “Grateful Dead”, инсценировать самоубийство, продавать марихуану, есть мухоморы, отсидеть в тюрьме графства Сан-Матео, написать роман, который получил номер 58 в рейтинге “100 лучших книг всех времен” по версии журнала Newsweek и умереть в 66 лет. В следующем году ему могло исполниться 90…

“Вы каждый день ноете как вам здесь тяжело и невыносимо, но вы ничего не делаете, чтобы все изменить, чтобы выбраться отсюда. Подвинься, сынок, ты дышишь моим кислородом. Чтобы спастись, нужно всего лишь начать действовать. Я хоть попытался, черт побери!”…

Александр Этман.