Первым европейцем, достигшим Индии, был, как известно сын тверского крестьянина Афанасий Никитин, причем достиг он ее лет за двадцать пять до Васко да Гамы, как бы не хорохорились на этот счёт португальцы. К заметкам, которые вы сейчас, надеюсь, начнете читать, он имеет весьма отдаленное отношение, но не упомянуть Афанасия я не могу – просто справедливости ради. В советских школьных учебниках Никитин представлялся как великий русский первооткрыватель. На самом деле Афанасий, покинувший свою деревню в 1438 году, был купцом со знаком “минус” и предпринял свое “Хождение за три моря” исключительно в коммерческих целях, причем вынужденно. Он бы очень удивился тому, что про него пишут до сих пор.
Сам Никитин называл свое путешествие “грешным”. Оно бы и не случилось никогда, если бы “первооткрывателя” не обокрали астраханские татары в устье Волги, куда он приехал торговать. Чтобы не возвращаться назад с пустыми руками и не вызвать гнева великого князя Михаила Борисовича Тверского, снарядившего его в командировку, Афанасий Никитин, соображавший в географии приблизительно как Джордж Буш-младший, решил пробраться в Индию, чтобы – внимание – продать своего жеребца и на вырученные деньги купить “нужных на Руси товаров”. И застрял на 4,5 года, а по пути назад умер.
В наше время до Индии можно добраться разными путями, не боясь быть ограбленными астраханскими татарами, хотя при большом желании и это можно устроить. Мы выбрали полет через Абу-Даби. Блестящий журналист, писатель и литературовед Петр Вайль, который был путешественником намного круче Афанасия Никитина (его “Гений места” и “Слово в пути” должен прочитать каждый), призывал доверять ресторанным рекомендациям и иерархии достопримечательностей. Ниже пойдет речь совсем не о ресторанах, но на всякий случай доведу до вас совет Вайля: нельзя верить гостиничным портье и советам знакомых. Первые рекламируют рестораны небескорыстно, а знакомые – безответственно, основываясь на случайном опыте – “лишь бы не промолчать и выказать бывалость”. Поэтому – только “Мишлен” и другие солидные издания (сайты). Что же касается достопримечательностей, то тут, по мнению мудрого и бывалого писателя, главное – “подход без снобизма. Иди по проторенным путям: они не зря проторены веками”.
И хотя в случае с мечетью шейха Заида в Абу-Даби о веках и речи нет (ей не минуло еще и 20 лет), мы (четверка чикагцев) последовали совету авторитетного справочника и практически прямо из аэропорта отправились туда. Оговорюсь, в Абу-Даби мы находились пролетом – четырнадцать часов. Поэтому заранее списались с гидом Ларисой (я нашел ее по Интернету, хорошие рекомендации – и я к ним всей душой присоединяюсь – laralouw14@gmail.com) и прочитали советы бывалых. Кстати, не все они оказались полезными. Например, сетевые справочники пугали огромными очередями на паспортный контроль и грозными мрачными таможенниками, но на деле никаких очередей в зале прилета не оказалось, пограничные службы удивили улыбчивостью и даже предупредительностью. Короче, спустя десять минут после приземления мы уже находились в микроавтобусе, за рулем которого сидел водитель Ларисы, молчаливый человек из Таиланда с печалью во взоре.
Для начала заглянули на трассу “Формулы-1”. Безлюдием она похожа на Олимпийские стадионы в Пекине, Атланте, Барселоне, Сочи и Париже, но в отличие от них, строилась специально для того, чтобы здесь было многолюдно лишь раз в году. Кстати, “Формула-1” традиционно закрывает свой сезон в Абу-Даби, так что, как правило, все интриги развязываются именно здесь. По дороге мы решили сперва осмотреть мечеть, потом – бедуинскую деревню на берегу Персидского залива, посетить “Эмирейтс Палас”, сфотографироваться на фоне даунтауна Абу-Даби и рвануть в Дубай, подняться на верхний этаж самого высокого здания в мире “Бурдж-Халифа” (163 этажа и 828 метров высотой), искупаться на пляже возле знаменитого “Паруса”, а потом поужинать в ресторане с видом на поющие фонтаны и успеть на самолет в Абу-Даби (дороги отличные, но все равно полтора часа этот путь занимает). Лариса посмотрела на часы и сказала, что это, в принципе, возможно, если мы не станем подолгу фотографироваться, а таиландец, которому она сообщила о наших планах, пессимистично цокнул языком.
В принципе, никаких Объединенных Арабских Эмиратов не было бы, когда б не претолковейший вождь бедуинского племени по имени Заид (его еще называют Заед, либо Зайд) ибн Султан Аль-Нахайян. Его папа шейх Султан на протяжение четырех с половиной лет (в середине двадцатых годов прошлого века) правил княжеством Абу-Даби. Княжество это состояло из бедных рыбацких деревенек на берегу Персидского залива, обитатели которых чаще седлали боевых верблюдов, чем рыбачили: на них постоянно нападали вороги. Шейх Султан был храбрым воином и плодовитым мужчиной. Когда он погиб в бою, Заиду было всего восемь лет, он был самым младшим сыном и у старших его братьев были дела поважнее, чем забота о сопляке. В результате Заид в детстве буквально скитался с бедными родственниками (по маме) по Аравийскому полуострову. Он был неграмотным, образование получил по Корану, но именно ему суждено было стать отцом-основателем самого передового арабского государства. Когда Заиду исполнилось шестнадцать, о нем внезапно вспомнил старший брат, Шахбат. Молодой человек явился к эмиру в запыленной одежде погонщика верблюдов, но произвел на брата впечатление быстрым умом и статью. Шахбат поручил ему сопровождать английских геологов, искавших в пустыне нефть и газ. Это была ключевая ошибка Шахбата, потому что Заид в итоге сверг его (правда, лишь в 1966 году).
Свою деятельность новый правитель начал с беспрецедентного акта щедрости: он открыл дворцовую казну и раздал накопленные Шахбатом деньги, полученные эмиратом за нефть. Каждый нуждающийся в Абу-Даби мог получить достаточно крупную сумму. В столице эмирата сносились хижины-“барасти”, за что государство выдавало щедрую денежную компенсацию, на которую можно было построить современное жилье и открыть новое дело. Кроме этого шейх предоставлял каждому жителю безвозмездно три-четыре участка земли – для строительства жилого дома, для строительства коммерческого здания в деловом центре города и строительство мастерской или другого производственного объекта в промышленной зоне. Сельские жители получили безвозмездно земельные участки и все необходимое для их возделывания, включая технику, насосы и ирригационные сооружения. В соответствии с декретом созданного правительства ни один контракт не мог быть выдан иностранной компании без спонсорства со стороны гражданина Абу-Даби. Потребовалось время, чтобы кочевники-бедуины осознали значение денег и материальных ценностей. Но в сознании граждан эмирата навсегда осталось убеждение, что нефтяное богатство было поделено между всеми, а не присвоено правящей семьей. То есть, произошло не отчуждение между властью и народом, а сближение между ними.
Экономический бум в эмиратах создал беспрецедентные условия для иностранного капитала. Однако бывшая метрополия – Великобритания – не смогла этим воспользоваться. Лондон начал улучшать отношения с Израилем, что было воспринято в Абу-Даби крайне негативно. Эмираты начали бойкотировать британскую продукцию, а ведущее место в импорте заняла хитрая Япония, которая умудрилась выиграть, сыграв по принципу “и вашим, и нашим”. Имея на руках единственный, но непобиваемый козырь – благоденствие за пять лет после веков нищеты, – Заид убедил шейхов остальных княжеств согранизоваться в Объединенные Арабские Эмираты. В них вошли семь эмиратов Договорного государства за исключением Бахрейна и Катара, провозгласивших независимость после вывода английских войск – Абу-Даби, Аджман, Дубай, Рас-эль-Хайма, Умм-эль-Кайвайн, Фуджейра и Шарджа. Каждое из них – согласно условиям договора об объединении – сохранило статус абсолютной монархии, но при этом главой государства является президент ОАЭ – эмир крупнейшего эмирата Абу-Даби (сейчас это сын Заида – Халифа).
Как удалось выведать, народ постоянно сравнивает Халифу с его отцом и сравнение это, разумеется, не в пользу нынешнего правителя. А тот был действительно выдающимся руководителем – нужно отдать ему должное. Конечно, мне могут возразить: мол, с такими запасами нефти – немудрено привести страну к расцвету. Не соглашусь – и в мире есть немало больших и малых подтверждений моей правоты.
Вот интересная, на мой взгляд, информация о стране (пока мы с вами “не доехали” до мечети шейха Заида): в Эмиратах живут 10 миллионов 907 тысяч человек, из них 7,5 – мужчины, 20% населения – граждане, остальные 80% – иностранцы (индийцы, пакистанцы, бангладешцы, египтяне, филиппинцы, иранцы, иорданцы, шриланкийцы, англичане, ливанцы, русские и украинцы; 85 процентов населения Эмиратов живет в городах; при шейхе Заиде только в Абу-Даби было привезено 2 миллиона деревьев из разных стран. К каждому из них подведена система полива. Большую часть территории составляют солончаки и пустынные каменистые равнины; содержание одной пальмы обходится государству в 10 тысяч долларов в год; по закону 51 процент акций любой компании должен принадлежать гражданину ОАЭ; вступающие в брак граждане Эмиратов получают приблизительно 22 тысячи долларов в виде субсидии. Также молодоженам предоставляется вилла и земельный участок; все автобусные остановки в Эмиратах представляют собой закрытый стеклянный павильон с кондиционированным воздухом; средняя продолжительность жизни в ОАЭ – 77 лет среди мужчин и 80 среди женщин; минимальная базовая пенсия в ОАЭ – $2900 и если человек проработал двадцать лет и продолжает работать, то каждый год к его пенсии прибавляются два процента; в случае смерти пенсионера или пенсионерки вдова или вдовец (или наследник) продолжают получать две пенсии.
На этом Лариса прервала свой рассказ, так как мы подъехали к мечети. Здесь находится мавзолей шейха Заида и со дня его смерти – 2 ноября 2004 года – там непрерывно, 24 часа в сутки читают Коран. Девушек тут же переодели в абайю, на головы набросили тонкие черные платки – шеллы. Мужчины были в джинсах и майках – это допускается, но шорты запрещены. Лариса сказала, что к мавзолею шейха можно подходить, но фотографировать нельзя. Собственно говоря, это ее наставление стало последним, поскольку тут же к нашему экскурсоводу подошли вежливые арабы-охранники в кандурах и попросили предъявить лицензию. Оказалось, что лицензия осталась в машине и Ларису отправили за ней. Мы условились встретиться у мавзолея. Но этого сделать также не удалось, поскольку оттуда вышли уже другие вежливые арабы и попросили нас удалиться, поскольку, дескать, мы слишком приблизились к усыпальнице. Я думаю, что их специально тренируют и они учуяли в нас потомков Моисея. Тем не менее еще раз подчеркну, что охрана вела себя предельно корректно.
В ожидании экскурсовода мы стали клевать еврейскими носами, но крепкий арабский кофе взбодрил нас, а тут и Лариса появилась. Она сказала, что лицензию здесь у нее потребовали впервые. Мы-то знали, что все дело в нас, но все-таки прошли в мечеть. Впечатление, доложу я вам, она действительно производит. Тут, помимо всего прочего, можно поглазеть сразу на два рекорда из книги Гиннеса. Во-первых, это ковер, разостланный на 5627 квадратных метрах площади, является самым большим в мире! Он был изготовлен компанией “Ковры Ирана” по рисунку иранского художника Али Халики. Над ковром трудились приблизительно 1200 ткачей, 20 технических групп и 30 рабочих. Вес этого произведения искусства составляет 47 тонн – 35 тонн шерсти и 12 тонн хлопка. В структуре ковра 2,268,000 узлов. Во-вторых, это люстры! В залах мечети подвешено семь люстр производства Германии, украшенных сусальным золотом и кристаллами Сваровски. Главная люстра мечети оставалась самой большой в мире (10 метров в диаметре, 15 метров высотой, весом около 12 тонн) до 26 июня 2010 года, когда в соседнем Катаре была установлена еще более крупная люстра. Тем не менее, она по-прежнему входит в Книгу рекордов, поскольку остается самой большой в мире люстрой, установленной в мечети (кстати в этой Книге, помимо ковра и люстры, Эмираты упоминаются еще 148 раз!). Мечеть шейха Заида способна одновременно вместить 40 тысяч верующих. Главный молитвенный зал рассчитан на 7 тысяч молящихся. Две комнаты рядом с ним способны вместить по 1500 человек каждая. Обе эти комнаты предназначены только для женщин. По четырем углам мечети стоят четыре минарета, которые возвышаются приблизительно на 107 метров. Внешний ряд главного здания покрывают 82 купола. Купола украшены белым мрамором, их внутреннее художественное оформление также выполнено из мрамора. Внутренний двор выложен цветным мрамором и насчитывает около 17,400 квадратных метров.
Под одной из колонн стоял парень в майке с надписью “Elect Donald Trump in 2028”, на него никто не обращал внимания до тех пор, пока он не закурил. Охранники зашипели на него как гуси, парень хотел затушить сигарету о мрамор, но они отобрали ее и ушли, возмущенно матерясь по-арабски. Парень вытер вспотевшие от страха руки прямо о лицо миллиардера. Я вспомнил, что у меня есть майка, на которой изображен хитро улыбающийся Моше Даян и есть еще надпись по-русски: “Спасибо Деду за победу!”. Она бы здесь произвела фурор и без попытки закурить…
…Хотя авиакомпания “Этихад” сделала все, чтобы наше почти 13-часовое путешествие было удобным, разница во времени давала о себе знать. Мы снова попросили кофе и Лариса сказала: “Едем в “Эмирейтс Палас”. Мы проехали по Карниш-роуд – от острова Саадият, где построили филиалы парижского Лувра и нью-йоркского музея Гуггенхайма, мимо филиала парижской Сорбонны – и до отеля. Да и не отель это вовсе, а самый настоящий дворец! Строительством этого грандиозного комплекса занимались 20,000 рабочих в течение трех лет. Отель принадлежит правительству Абу-Даби, а управление осуществляет сеть Kempinski. Emirates Palace находится вблизи главных деловых кварталов и торговых комплексов города, в 38 км от аэропорта Абу-Даби. Стоимость отеля – 3 миллиарда долларов, в нем работают около 1,300 сотрудников из почти 60 стран мира. Центральная часть отеля-дворца включает восемь этажей, восточное и западное крылья – пять. Расстояние между крыльями составляет ровно километр. Площадь здания – 850 тысяч квадратных метров. В центре комплекса возвышается огромный купол, выложенный мозаикой. Всего в отеле 114 куполов, каждый из них украшен золотым шпилем. Подземная парковка может принять 2,5 тысячи машин. Также в гостиничный комплекс входят пристань для яхт и посадочная площадка для вертолетов. Суточное проживание здесь, по словам Ларисы, стоит от 500 до 10 тысяч долларов. Отель включает 302 стандартных номера и 92 номера-люкс площадью от 55 до 680 квадратных метров. Банкетный зал способен вместить 2,400 гостей, а конференц-зал рассчитан на 1,100 персон. Кроме того, внешнее пространство отеля позволяет проводить мероприятия с участием более 20,000 человек.
Этот красавец расположен на 100 гектарах земли. Гостинице принадлежит белый песчаный пляж протяженностью 1,3 километра. Постояльцы могут воспользоваться снаряжением для плавания, серфинга, других водных видов спорта. Также на территории есть теннисные корты, два феноменально оборудованных фитнес-зала и детская площадка. В отеле 1002 люстры, самая большая из которых весит 2,5 тонны. Особую ценность представляют два настенных ковра, изготовленных вручную в Таиланде, каждый из которых весит тонну. Для украшения отеля используются десятки тысяч роз, завозимых сюда… ежедневно. В Emirates Palace на приготовление свежевыжатого сока идет 200 тонн апельсинов.
Очередное кофепитие было прервано водителем-таиландцем. Он намекнул, что если мы по-прежнему хотим увидеть Дубай, то пора отправляться. По дороге Лариса рассказала о себе. Она киевлянка. Однажды в Киеве ее пригласили в гости и туда же пришел симпатичный англичанин, много старше ее, но веселый и подтянутый. Опущу подробности, главное – они поженились. Алекс оказался чемпионом мира по парапланеризму и одно время владел мировым рекордом по дальности полета – кажется, 330 километров или что-то вроде того. Но денег в этом виде спорта нет. Не было их и в Киеве. Они уехали в Англию, но у Алекса в попе гвоздь и он не может долго сидеть на одном месте. В Эмиратах большая английская колония – 120 тысяч человек, и они переехали сюда. Он работает инженером и еще они разводят соколов. Соколы в Эмиратах в цене. Недавно у них украли двоих. Сняли с них GPS и скрылись. Это удивительно, преступности в ОАЭ практически нет, двери никто, кроме русскоязычных, не закрывает. За кражу карают строго – раньше отрубали руки, теперь сажают надолго. Так что это мог сделать кто-то совершенно отмороженный. Алекс считает отмороженными только русских. Лариса так не считает, но не могли же соколы самостоятельно отстегнуть GPS, открыть клетку и улететь по своим неотложным делам! Всплакнув по соколам, Алекс сказал, что они переезжают и действительно нашел новое жилье за неделю – с большим двором для соколиной семьи. Еще у него есть любимая сова и Лариса боится ее, особенно ночью, когда сова, не мигая, смотрит на нее. В том, что сова смотрит именно на нее и считает соперницей, Лариса не сомневается и боится, что сова и Алекс находятся в сговоре. Сколько она ни просила Алекса выпроводить сову из спальни и присоединить к другим пернатым, он только обещает. Говорит, что сова еще маленькая и то ли она пугает соколов, то ли они ее. В общем, драма…
А еще в Дубае кончилась нефть, а в Абу-Даби и других эмиратах ее осталось лет на 40-60. Поэтому здесь строят всякие уникальные штуки, чтобы со временем переключиться с нефти на туризм. Алекс сказал, что они здесь задержатся лет на 10-15, если не станет хуже. Но страна в принципе хорошая, здесь лучше, чем в Украине, куда она, впрочем, регулярно летает к родителям. И веселее, чем в Англии, где всегда дождь и поридж. Церкви опять же есть православные. На вопрос попутчика о наличии синагог, Лариса поперхнулась и ответила: “Да вы что? Они тут, конечно, прогрессивные, но не настолько…”
Час с небольшим в дороге пролетел быстро и вот мы уже в Дубае у знаменитого “Паруса”, где на вертолетной площадке периодически сооружают теннисный корт, там Федерер дважды играл с Агасси и Надалем. Кстати, четыре года назад Федерер – но уже с Джоковичем – играл на крыше самого высокого здания в мире – отеля “Бурдж Халифа” – на высоте 800 с лишним метров. Они сыграли несколько геймов и Джоковичу стало плохо – он, оказывается, боится высоты. “Парус” оказался красивым, но не таким, каким мы ожидали – помельче. Мы походили по мелководью Персидского залива аки посуху и долго фотографировались, прыгая на фоне отеля под осуждающие взгляды нашего таиландца. Он показывал на часы. И мы послушно сели в машину, тем более, что уже стемнело.
По пути в “Дубаи молл” (ну а как же без этого?!) я обратил внимание на метро – оно все надземное. Лариса рассказала, что метро Дубая состоит из двух веток – зеленой и красной. Зеленая ветка огибает залив Дубай Крик в районе Старого Города. Красная ветка тянется от Старого Города вдоль побережья по всему Эмирату. Наименования станций, кстати, запоминать необязательно, они все пронумерованы. Проезд стоит примерно от 15 центов до доллара – в зависимости от дальности поездки. Оплата производится бесконтактными магнитными билетами (необходимо прикладывать к турникету на входе и выходе со станции). Покупают и пополняют билеты в кассе. В составе 5 вагонов. Первый вагон делится пополам на две секции: “Golden” (VIP секция, куда можно попасть по “Золотым картам”, стоимость проезда по которым в два раза дороже) и секция для женщин, которые не хотят ехать в общем вагоне, и их детей. Остальные четыре вагона – обычные. Проезд детям до пяти лет или ростом до 90 см – бесплатный. В Дубайском метро запрещено пить, курить, есть и перевозить домашних животных. Кстати, эмиратцы курят и довольно много. Забавно, что Дубайское метро было открыто 09.09.09 в 09:09:09 – любят они символизм! В дубайском метро нет машинистов. Поезда полностью автоматические. Поскольку станции метро кондиционированные, двери стеклянных перегородок открываются одновременно с дверьми подъехавшего кондиционированного поезда. На жаре, таким образом, люди практически не бывают.
Молл шикарен! В итоге по пути к машине мы заблудились, но тут откуда ни возьмись возник наш водитель и вывел из лабиринта. Но до этого был чудесный ужин – и действительно с видом на поющие фонтаны и у подножия “Бурдж Халифы”. Сфотографировать его телефоном в ночи не удалось – нужно было лечь на мраморный пол. В другой стране я бы лег (я и не такое выделывал в других странах!), а тут не стал. И подниматься на небоскреб мы тоже не стали – опаздывали в аэропорт. Нас ждала Индия, о которой, как выяснилось позднее, мы не знали ровным счетом ничего.
Без приключений, впрочем, не обошлось. Дождавшись объявления о посадке, мы дисциплинированно в половине двенадцатого ночи предъявили посадочные талоны, паспорта и визы. К первым двум у проверяющих сотрудников авиакомпании “Джет эйрвэйс” не было никаких претензий, а вот электронные визы их не устроили. Оказалось, что в Мангалоре, куда мы летим, нет таможенной службы. Все мужские уговоры и женские увещевания ни к чему не привели. Нам сказали, что с нашими визами нам можно лететь и в Бомбей, и в Калькутту, и в Дели и еще в кучу разных городов (“открыто все, но мне туда не надо”), но не в Мангалор. Правда через три часа вылетает самолет в Бангалор, там таможенная служба есть.
– Всего одна буква, а совершенно другая история, – сказал уставший индус в форме почему-то пожарного. – Идите купите билеты и возвращайтесь.
С индусами договориться тяжелее, чем с арабами. Евреи меня, может, и не поймут, да и осудят, но это так. Мы чудесно поладили с молодым арабским человеком, который вник в ситуацию и проникся сочувствием настолько, что бесплатно поменял нам билеты на рейс в Бангалор. Правда, наш багаж остался в Эмиратах. Сообщивший эту печальную весть пожилой бангалорский индус в форме теперь уже почему-то трубочиста из моего рижского детства, переписал от руки номера багажных квитанций и, тяжело вздохнув, выдал какую-то нереально большую сумму в рупиях – чтобы мы купили что-нибудь из одежды и продуктов. Попутчики обрадовались, а я насторожился и спросил:
– Когда вы доставите багаж к нам в Удупи?
– Если вы хотите, чтобы мы доставили его в Удупи, то это может занять некоторое время – неделю, например, – ответил индус, глядя куда-то поверх меня.
– А если в Мангалор? – уточнил я.
– Быстрее, – неопределенно ответил индус.
Я представил, как я поеду полтора часа из Мангалора в Удупи по дороге, помнящей Афанасия Никитина, а наутро и все последующие дни буду кататься в обратном направлении в ожидании этих злосчастных чемоданов. Но выхода не было.
Вход в VIP зал аэропорта в Бангалоре (кстати, весьма современного) стоил аж 8 долларов с человека. Мы повалились на кресла и уснули, взяв с дежурной слово, что она нас разбудит к самолету. Конечно, если бы мы не проснулись вовремя, он бы улетел без нас – та дежурная забыла сказать о нас новой. Но все обошлось и мы полетели в Мангалор, и там нас встречали, и хотя дорога действительно последний раз ремонтировалась во времена Никитина, вскоре мы оказались в царстве физического и духовного здоровья, на берегу Аравийского моря, где капитанил Синбад, где на рассвете птицы летают как в заставке к советской передаче “В мире животных”, где вода, ветер и люди – самые дружелюбные в мире.
А в нашей комнате я нашёл забытую кем-то книгу – “Тропик Рака” Генри Миллера – с закладкой, на которой была написана его же фраза: “Истинное назначение путешествия – это не место на карте, а новый взгляд на жизнь”…
Александр Этман.