(Окончание. Начало – “Сказ про марранов” читайте во вчерашнем выпуске)

…Танец, с которым у большинства людей ассоциируется Испания, возник в Андалузии, или, как называют этот регион его жители, в АндалусИи. Фламенко родилось под влиянием культур народов, на протяжение веков сосуществовавших на одной территории – арабской, еврейской, христианской и цыганской. Причем, как рассказал мне великолепный его знаток – синьор Мануэль Франконетти – особенно еврейской и цыганской. Я вам обязательно расскажу о нем.

Но сначала нужно вернуться к жене, оставленной мною за ресторанным столиком в предыдущей главе. Марбелья вообще-то состоит из набережной, пляжа, парков, скульптур Сальвадора Дали, плиточных мостовых, голубого неба, но более всего – из ресторанов. Ресторанам тесно в помещениях и на тротуарах: столики в старом городе часто выставляются прямо на проезжую часть. Если подъезжает машина, выходят четыре официанта. Двое приглашают сидящих встать и подхватывают стулья, другой же дуэт бережно приподымает и уносит стол. Машина проезжает, все производится в обратном порядке. Автомобили здесь проезжают достаточно редко, но два-три за пятнадцать минут – точно. Официанты не ропщут, выполняют процедуру невозмутимо. Что удивительнее – не пыхтят и ужинающие.

Но за нашим, отдельно стоящим на площади столиком, события начали принимать характер фолклендского конфликта.

– Дежавю, дежавю… – злилась жена. – А я поверила!

Иногда – и с годами все чаще – моя жена расстраивается из-за каких-то пустяков вроде дежавю или длинного светлого волоса на моей теннисной ракетке.

– А еще бывает жамевю, – сказал я, уклонившись от брошенной ею маслины.

– Жамевю? Ну, погоди! – сказала она.

– Гугл ит, – запальчиво сказал я. – Жамевю – это противоположное дежавю. Это состояние, когда человек в привычной обстановке чувствует, что он здесь никогда не был. Это относится не только к обстановке, но и к людям. Вот, например, ты мне иногда кажешься совершенно незнакомой…

Мы допили вино и пошли на фламенко. И там я повстречал этого самого Мануэля Франконетти. Я стал приставать к нему с расспросами и испанец неожиданно обрадовался. Оказалось, что все приходят только посмотреть, послушать и выпить.

– Я пришел сюда не для того, чтобы выпивать, – сказал я и честно добавил: – Просто больше не могу.

Мануэль усадил нас на “козырные” места.

– В перерыве отвечу на все твои вопросы, – сказал он.

В кафе залетела группа английских туристов. Они озабоченно потребовали пива. Потом вошли две пожилые местные пары, их встретили с почетом.

Наконец, в помещение впорхнула очень красивая стриженая блондинка лет тридцати пяти и ее импозантный спутник, седовласый и вальяжный. Их посадили рядом с нами.

– Хай, – сказала моя жена. И наклонившись ко мне, шепнула: “Они явно из Мадрида. Или из Барселоны. Очень красивые…”

– Хай, – сказала блондинка, поколебавшись.

А седовласый и вальяжный сказал спутнице:

– Бухалово входит в цену. Чё будешь?

– Шампанское, – ответила блондинка.

– Ну, тогда добрый вечер, – сказал я.

– Добрый, – сказал седовласый потеплевшим голосом. – Это моя жена Александра, а я Сергей.

– А у нас все наоборот, – почему-то сказал я.

– В смысле? – не понял седовласый.

– Я Александр, а вот это, – я указал на свою жену, – Сергей.

Седовласый вообще не удивился:

– Ну тогда, я так понимаю, вискарёк?

– Не могу, Серёжа! Я уже с одним Серёжей днем, а потом вот с этим – вечером.

Через минуту женщины щебетали и пили шампанское. Блондинка жаловалась на скуку в Марбелье и хвасталась дискаунтными карточками. Снова подошел официант. Я заказал минеральную воду с лимоном, а седовласый – бутылку виски.

– В цену входит два любых напитка, – сказал официант.

– А я хочу бутылку и два красивых стакана, – сказал седовласый официанту, а мне взглядом показал, что сопротивление бесмысленно и бесполезно.

Короче, к моменту появления бригады фламенковцев, нам четверым было уже хорошо. Ко мне, не дожидаясь перерыва, подсел синьор Мануэль и стал объяснять. Оказалось, цыгане прибыли в Испанию в 15-м веке из Византии и за неполный век впитали в себя еврейские и арабские музыкальные традиции. Затем они соединили их со своими собственными и создали фламенко. Их гоняли так же, как евреев и арабов, так что лишь в 18-м веке фламенко вышло на свободу и завоевало популярность.

Пятеро цыган (вернее, два цыгана и три цыганки) выступали пронзительно. В одном из их танцев и песне Сережа номер два узрел и мохнатого шмеля, и душистый хмель, и белую цаплю в камышах, потому что по его щекам катились слезы и он, роняя их, станцевал так, что ему позавидовал бы Сергей Паратов из “Жестокого романса”. И когда он вернулся за стол, я сказал ему, что слова песни “А цыган идёт” в простонародии именуемой “Мохнатым шмелём” написал Редьярд Киплинг (и это так!). И тогда Сергей заказал ещё виски. А синьор Мануэль говорил что-то о палосе, фанданго, солеа и сегерийе, потом предложил и мне станцевать. И, кажется, я танцевал и стройная цыганка активно учила меня пользоваться кастаньетами. Во всяком случае наутро мне были продемонстрированы порочащие меня снимки.

А затем мы совершенно случайно нашли свою машину и поехали в отель. Утром взяли напрокат велосипеды и снова поехали в Марбелью, только теперь по тропе вдоль моря. Там жена повела меня смотреть статуи Сальвадора Дали в городском парке. У одной из них я задремал.

Испанские люди не столь гостеприимны как итальянцы, но уставшим велосипедистам без проблем наливают кофе. Так что я продержался до вечера, а вечером мы нашли ресторан с видом на закат, который принадлежал русскому человеку из Воронежа по имени Александр. После пафосных “Лос Бандитос” и “Пикассо” здесь было тише и привычнее: многих указанных в меню блюд в наличии не оказалось. Александр был грустен и сообщил, что вскоре закрывает бизнес:

– Все плохо, – сказал он. – Надо валить.

– Попробуй открыть цыганский ресторан, – сказал я, пребывая под впечатлением от вчерашего посещения фламенко. – Назвать можно, например, “Айнэнэ”. Никаких затрат – блюда можно красть из респектабельных ресторанов, расположенных по соседству. Персонал должен быть одет в стильные лохмотья, а официантки подходить ватагой, с детьми. Фишка – гадание по меню…

– Ха, – сказал Александр. – Не поможет – скоро настанет жопа.

Как в воду глядел…

Александр Этман.