Билли Кристал

700 ВОСКРЕСЕНИЙ

Продолжение. Начало 29 июля здесь же.

Здоровяк Джон Орменто был одним из локальных мафиози в Лонг-Бич. Там жили сразу несколько настоящих гангстеров. Кстати, в книге и в картине “Крестный отец” Вито Корлеоне и его семья жили как раз в Лонг-Бич. Здоровяк Джон был жутко страшным, он смахивал на Луку Брази, если вы смотрели фильм.

Мы ели наши эгроллы и беспечно потягивали напитки из бокалов, накрытых маленькими зонтиками, и не подозревали, что в этот самый момент Здоровяк Джон Орменто совершенно пьяный сидит за рулем своей машины – антисемитского “Линкольна Континентал” 1957 года выпуска. На Парк Авеню он въехал красиво, но “Линкольн” чуть-чуть занесло и он ударил наш
“Бельведер” сзади, значительно понизив его стоимость. “Бельведер”, испугавшись, дернулся и ударил машину, стоявшую перед ним, чем еще более понизил свою стоимость.

Авария была крутой! Мы повернулись к окну так быстро, что из наших ртов вылетели кусочки эгроллов и прилипли к стеклу.

Здоровяк Джон выбрался из своей машины, оценил ущерб мутным взглядом, покачал головой и начал смеяться.

– Бог мой, – сказала мама, – это же Здоровяк Джон!

– Я пошел, – сказал отец и стал подниматься.

– Не надо, Джек, – сказала мама, – что, если у него пистолет?

Отец заказал еще одну водку-джимлет.

А Орменто сел в свою машину и уехал.

Десятью минутами позже, полицейский Миллер спрашивал у моего отца:

– Вы видели, кто сделал это, мистер Кристал?

Отец отвечал, не задумываясь:

– Нет, мы услышали звук удара, побежали на улицу, но их уже и след простыл…

Мама посмотрела на отца растерянно, но, видимо, решила, что он знает, что делает. Джоэл, Рип и я просто умирали от желания рассказать полицейскому правду, но не решились.

– …Значит, говорите, “след простыл”, – повторил полицейский. – Наверное, какой-нибудь юнец разогнался и не вписался в поворот…

– Да, – согласился отец. – Эти дети сегодня…

Начинался воскресный вечер и автомастерская, в которой отец чинил свои машины – “Стэн’с” закрывалась рано. Стэн сказал отцу, что у него в мастерской нет места для нашей машины, но он заберет ее, поставит на ночь на улице возле нашего дома, а утром снова приедет и отвезет уже к себе.

* * *

Искореженная груда металла красовалась у нашего дома по адресу: 549 Ист Парк в Лонг Биче – сонном в те времена пляжном городке с населением около десяти тысяч человек, который погружался в сон зимой и просыпался в июле. Население его летом вырастало в три раза, потому что пляжи и океан здесь были и есть бесподобны. Лонг Бич окружен водой. Залив с одной
стороны (пролив Рейнолдса) и Атлантический океан, бьющий волнами в белоснежные пляжи, с другой.

Вдоль берега пролегал широченный деревянный настил – на всю протяженность городка – и там было довольно много различных аттракционов, магазин мягкого мороженого и лавка, в которой продавались книшес – дрожжевые пирожки с картофелем. А еще там были большой муниципальный бассейн, скромные дома, иногда дома совсем нескромные, несколько отелей вдоль бордвока, которые когда-то делали Лонг Бич отдаленным подобием Атлантик-Сити.

Рубка заброшенной подводной лодки времен Второй Мировой войны считалась местом, куда можно было пригласить свою девочку поцеловаться или впервые выкурить сигарету. Какое-то время в Лонг Бич вдоль океана даже катали на лошадях, а Джордж Коэн написал о нашем городке книгу “Всего в 45 минутах от Бродвея”.

Из-за близости к океану и свежих ветров Лонг Бич считался самым здоровым городом Америки и именно поэтому мои болезненные дедушка с бабушкой перебрались сюда из Бронкса и в 1951-м году купили дома для семьи дяди Данни и нас. Это было прекрасное место для жизни. Но в 9 часов утра в понедельник, о котором вспоминаю я, Лонг Бич не казался таким уж чудесным и безопасным.

Все еще потрясенные, мы впятером сидели в гостиной, оплакивая потерю нашего “Бельведера”. Зазвонил дверной звонок и я пошел открывать. Я всегда бросался открывать двери, поскольку надеялся, что в один прекрасный день на пороге окажется кто-то, кто отвезет меня в Голливуд.

Когда я открыл двери, то увидел пальто, бычью шею и густые брови. На пороге стоял Здоровяк Джон Орменто! Он посмотрел на меня сверху вниз. Я был потрясен, увидев его лицо.

Лиц гангстеров на экране телевизора не увидишь. Даже если их, раскаивающихся в страшных прегрешениях, и показывают, то мы видим лишь силуэт, и голос их всегда электронно изменен и звучит еще более жутко, чем в жизни. Голос Здоровяка Джона был глубоким, похожем на эхо, а акцент таким же тяжелым как его личное дело в полиции.

– Могу я увидеть твоего отца, мальчик? – пробасил он.

Мое сердце билось так громко, что, мне казалось, он слышит эти громоподобные удары. В горле пересохло и я ответил октавой выше обычного:

– Я пойду посмотрю, дома ли он.

И стремглав побежал в гостиную:

– Папа, Здоровяк Джон Орменто у нас в прихожей. Здоровяк Джон Орменто! Он убьет нас! Он убьет нас всех! Нам крышка!

– Успокойся, Билли, – сказал отец. – Немедленно успокойся. Он пришел не для того, чтобы причинить нам вред. Скорее всего, он хочет поговорить со мной. Пригласи его…

– Я? – вскричал я, воздевая руки. – Мне всего девять! Моя жизнь еще толком не началась… (В будущем я стал более классным актером). Пожалуйста…

– Пригласи его, – повторил отец.

Я поплелся в прихожую. За время моего отсутствия Здоровяк Джон еще более увеличился в размерах, его голова была столь огромна, что полностью затмила солнце, пытавшееся заглянуть через окно.

– Проходите, пожалуйста, – пролепетал я.

Он прошел за мной в гостиную и остановился. Вид его был угрожающ. Джон посмотрел на моего отца, снял шляпу и сурово произнес:

– Ну, выкладывай, с какой скоростью ты ехал задним ходом, когда твоя машина врезалась в мою и разбила весь передок моему “Линкольну”?

Мы онемели!

Перевел Александр Этман.

(Продолжение завтра)